крохотный треугольничек наверху. Она тщательно удаляет волоски вокруг ануса.
Тони нигде не пишет, что делает это она по просьбе Мужчины, нет, это её собственное представление о порядке и церемонии самоотдачи.
Тони описывает, как она принимает ванну, как промывает влагалище, как пальцем вымывает прямую кишку – мол, теперь «с её жопы кушать можно».
«Нет волос – нет стыда». Так вот американо-гигиеническим методом она тщится избавиться от стыда – бреясь, избавляясь от волос, запахов, то есть того, что составляет сексуальную суть женщины. Она умащается разными снадобьями, а на деле ущемляет свои вторичные половые признаки.
Самоотдача происходит при условии значительных самоограничений. Тогда как смысл отдачи чужд всяким ограничениям и условиям.
Однако на этом условия-ограничения самоотдачи не кончаются.
Тони вводит ограничение на участие дерьма в анальном сексе. Это так же абсурдно, как бояться произнести слово во время поглощения пищи. «Нельзя разговаривать с полным ртом» – говорит этикет. А де Сад утверждал, что анальный секс особо приятен, если прямая кишка заполнена говном.
Тони успокаивает, утешает брезгливого читателя, что она дерьмом совсем не интересуется. (Интересует ли дерьмо её Мужчину – она не говорит.) Тони заверяет зажавшего нос читателя, что анальный секс вовсе не связан с разлетающимися повсюду фекалиями, которые покрывают член с головки до ног, а тело женщины – от безволосых ягодиц до волос на голове. Но Тони не пишет ничего по поводу по меньшей мере рвущихся наружу газов из-за разворошённых длинным хуем кишок, причём при ебле, которая длится не минуту-две, а около часа. Тут и при прополощенной прямой кишке непременно что-то выскочит из неё.
Какая же это полная самоотдача в анальном сексе, если при нём не вырываются наружу дерьмо и газы? В таком случае полнота самоотдачи становится чистым вымыслом, ибо чистота анального секса – это то, на чём помешалась Тони. (Catherine Millet прекрасно понимала, что дерьмо – это неизбежная часть секса, тем более анального, и принимала его без всяких ограничений.)
Капитуляция Тони становится подозрительно «оговорочной», когда она заявляет, что все разы её анального чуда происходили с обязательно и неукоснительно натянутым презервативом.
О каком полном подчинении может идти речь, если Тони отказалась «подчиняться» сперме Мужчины, если она отказалась от её поглощения задом, поглощения, которое она всячески смакует. Что это за половой акт без спермы, заполняющей женские отверстия? Это не ебля, а реклама о предохранении от СПИДа.
Получается, что на самом-то деле Тони продолжала своё сопротивление Мужчине, отказываясь от ощущения плоти хуя и спермы в своём заду.
Отказавшись от голого хуя и семени в своей святой жопе, она перечёркивает весь свой постулат:
Подвластность – полная и абсолютная подвластность всего моего существа – вот где я нахожу свободу.
Тони лукавит: ни полной, ни абсолютной подвластности она себе не позволяет.
Она
