нравится измываться над людьми, и если у них что-то важное не получается, например секс, то они измываются над людьми ещё больше.
И далее:
Люди, ничтожные в сексе, ничтожны и во всём остальном, разве что они проецируют свою сексуальную энергию на стремление к власти.
А власть они используют для того, чтобы устанавливать античеловеческие законы, лишающие остальных людей того счастья, которого лишены они сами. И в лишении счастья других законодатели испытывают собственное счастье.
Нелл любила Америку, но была чужда политической символике, ради которой столько людей шло на смерть в войнах её времени. Как мы созвучны с ней в отношении к флагу, о чём я писал в своём романище[5]. А тут моя любимая проститутка пишет:
Для меня флаг – это всего лишь сшитые куски материи, даже если принимать во внимание всё, что они олицетворяют. Я никогда не путала страну и государство. У меня никогда не было влечения умереть за флаг, или за историю, или за политиков.
Моя, увы, только идейная близость с Нелл заключается и в нашей общей нелюбви к празднованию Нового года. Она об этом отзывается так:
У меня никогда не было желания радоваться уходящему времени.
А я об этом пописывал на заре General Erotic в нумере всего 2 (см. также с. 333–338 в: Михаил Армалинский. Что может быть лучше? М.: Ладомир, 2012).
Идеи равенства, провозглашённые американской Конституцией, были использованы без всякой заботы о людских сексуальных нуждах. Это конституционное равенство весьма ограничено и полностью перестаёт действовать на территории любовного ложа: именно на нём становится ясно, насколько все люди неравны, и это тоже подметила Нелл.
Квинтэссенцией обретённых Нелл знаний явился составленный ею моральный и физиологический кодекс проститутки, который обеспечивает успешность занятия этой благородной профессией, часто переходящей в искусство.
Нелл также вывела необходимые требования к борделю, который можно было бы назвать «роскошным». Следует помнить, что такой бордель был прежде всего мужским клубом, где прислуживали женщины. Мужчины вкусно и плотно обедали, беседовали, пили лучшие вина и отборные крепкие напитки, играли в карты, слушали музыку и, если хотели, поднимались с женщиной в её спальню.
На протяжении книги Нелл несколько раз повторяет, что ей кажется главным:
Не все мужчины, приходящие в бордель, жаждут пизды. Часто они просто одиноки и ищут человеческой близости, даже если за неё надо заплатить.
Нелл перечисляет названия модных песен того времени, сочинённых знаменитым композитором (Steven Collins Foster), которые обожали девицы и которые играли чёрные музыканты в салоне её публичного дома. Я слушал эти мелодии, закрыв глаза, и пытался представить сочную и светящуюся золотом волос Нелл, которая впервые спустилась в салон, в трепете от солидности
Добровольные признания – вынужденная переписка / Роман, 1991. См.:
