тались от местного жителя, уверяющего, что обнаружил он листки просунутыми под дверь квартиры №42.
Этот нигде не работающий пьяница по несколько раз в день совершал путешествие по лестнице вверх-вниз по своим надобностям и долгое время не обращал никакого внимания на белеющие из-под двери квадратики, но в какой-то момент осознал, что творится нечто необычное хотя бы потому, что лежали они уже несколько недель, и, стало быть, дверь столько времени и не открывали.
Участковый – добрейший лейтенант Мазякин, к которому я пришел договариваться на предмет того, чтобы он не трогал моих рабочих, делающих ремонт, быстро вник в положение, убежденный весомыми аргументами. Под конец нашей беседы он, несколько замявшись, даже, кажется, слегка покраснев, спросил:
– Простите, вы, вроде бы, писатель?
Я осторожно ответил:
– Пишу иногда кое-что.
В душе я сделался, правда, чрезвычайно доволен, потому что всегда приятно, когда тебя узнают, а это так редко случается! Жаль, что, как потом выяснилось, лейтенант ничего не читал не только моего, а и остальных авторов не читал; а про мое писательство ему донесла зловредная бабушка Валя из пятого подъезда, которая знает обо всех все, в том числе и такое, что мы и сами не знаем.
– Вы не могли бы посмотреть вот это? – спросил участковый.
– А что это? – поинтересовался я довольно сухо: терпеть не могу знакомиться с чужими рукописями. У нас почему-то считают, что если ты пишешь, то обязан и читать; это мнение я нахожу совершенно неверным. Но представителю власти, да еще такому, в котором возникла нужда, как-то неловко отказать, и листочки я взял.
– Непонятно как-то, – заторопился Мазякин. – С этой 42-й ерунда какая-то выходит – мне дядя Коля притащил эти записки. Я ему: «Ты чего мне суешь, может, ты вообще чужое взял». А он: «Нет, ты погляди, погляди, тут дело для в аккурат для полиции». Я прочитал – фигня, но в адрес сбегал. Там пусто, нет никого. Несколько раз ходил, не открывают. Уехали куда-то, наверное. Ну уехали и уехали, у нас нет повода, чтобы вмешиваться. Заявлений не поступало. Ничего не нарушают. Не шумят в неположенное время, запаха нет, соседей не беспокоят, в подъезде не гадят. С них взять нечего… Но вот эти странные записки… Поглядите, чего как, вы же писатель, может, сумеете разобраться?
Сразу скажу: разобраться я не сумел. Это вам не вопрос о работягах с просроченным патентом с полицией утрясать…. Несколько раз я сам, притянутый загадочным рассказом, подходил к 42-й квартире, безуспешно звонил и стучал; квартира явно необитаема.
Пообщался и с соседями – благо, давно знакомы. Славка вспомнил, что вроде недели три назад слышал шум за стеной.
– Что-то там происходило, – задумчиво размышлял он. – Точно, была движуха. Стук какой-то, скрип. И бубнеж. Я думал – гости. Люди новые, мало ли, может, новоселье. Обидно даже, блин, стало – нас не позвали, не по-соседски. Ну вообще гости – нормально, а чего? А с тех пор, блин, и не видел их. Точняк, не встречал. Машка, скажи….
Наблюдение Славик предоставил интересное, но Машка тотчас же дезавуировала его, потому что оказалось, что супруг в тот день пребывал изрядно навеселе («Ты же на ногах не стоял, скотина!») и не воспринимал адекватно действительность, а сама Маша ничего подобного не слышала, и не услышала бы, потому что не до соседей тут, когда муж в таком состоянии…
А баба Валя совсем глухая и из ума выжила. Она нацелилась про чертей рассказывать и про то, что очень серой воняло по всему подъезду, но я вспомнил, что некоторое время назад у нас Горгаз чего-то чинил, и вопросов к старухе больше не имел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
