мне, что тебя тревожит. В последнее время ты сам не свой. В чем дело, может, я могу помочь? – возможно, это вино придало девушке храбрости, наконец, поднять эту тему, а возможно она просто устала держать волнение в себе. Эльф придвинулся ближе, и погладил Мэри по щеке.
– Я никогда не говорил тебе, какая ты красивая. Твои черные глаза, подобны темной ночи, скрывающей все тревоги дня. Да, именно так. Так мой отец говорил матери. Он очень ее любил. И она его тоже. Да у них и не было другого выбора. Им было предначертано встретиться и полюбить друг друга. Когда это произошло, стало ясно, что начало сбываться древнее пророчество. Оно, как все остальные, проступило пылающими буквами, на жертвенном камне Холма Отречения. В достоверности пророчества, не приходится сомневаться, ведь они дарованы нам Великими Богами, и всегда сбывались с точностью. На этот раз оно гласило:
Когда сойдутся день и ночь,
И спор в веках да сгинет прочь,
Огонь и лед соединятся.
У разных, сына три родятся.
По воле праведных Богов,
Правителя лишат оков.
Но годы чередой пройдут,
И сыновья в беде взрастут.
А в сердце старшего ребенка,
Вопьется тьма острой иголкой.
И содрогнется мир от страха,
Заплачет в ожиданье краха.
Окутанный тьмою бессмертный взлетит,
Она его душу в момент поглотит.
И коль не падет от рук крови своей,
То миру наступит во тьме конец дней.
Айс замолчал, глядя в огонь. А Мэри сидела, чуть дыша, пытаясь целиком осмыслить все услышанное.
– Постой, если это пророчество о твоих родителях, то это значит, что должно быть трое братьев? – непонимающе спросила Мэри, предчувствуя что-то недоброе. Айс тяжело вздохнул, и опустил глаза, не найдя в себе сил встретиться взглядом с насторожившейся девушкой.
– Его звали Кейлендор, или просто Кейл. Когда Клан узнал о пророчестве, он затрепетал. Народ был напуган открывающейся перспективой, ведь королевский наследник должен будет стать мировым тираном, низвергающим все народы в пучину жестокой войны. Долгое время Иллариэль скрывала свою беременность, но вскоре она стала очевидной. Пока королева в тревогах готовилась к родам, Клан принял решение совершить малое зло, чтобы не дать свершиться злу большому. Первого рожденного ребенка было решено предать смерти. Сердце Иллариэль разрывалось от непередаваемой боли. Никакая мать не смогла бы пойти на это. Разрешившись двойней, Иллариэль не знала предела своему счастью. Первым родился Кейл, а вторым я. Народ требовал выдать Кейла, но вмешался Брэннор. Как самый искусный во врачевании, он заявил во всеуслышание, что первый ребенок родился слишком слабым, и едва ли сможет выжить. И Клан дал Брэннору два дня отсрочки. К исходу второго дня, развели погребальный огонь. Иллариэль в траурном облачении и со слезами на глазах, предала огню крохотный сверток расшитый золотом. Прах, как всегда упокоили на вершине Холма Отречения. С тех пор королева стала
