оставил ремарку без ответа.
– Она знает? Корво ей сообщила?
Смерть Гхена стала для меня непреложным фактом, и я, как рыба из притчи, не отдающая себе отчета в том, что живет в воде, даже не подумал уточнить.
– Неизвестно, – ответил мой лучший друг, наклонившись вперед, поближе ко мне.
– «…надлежало бы скончаться позже»[5], – перешел я на классический английский.
– Чего?
На лице Хлыста отразилось раздражение вперемешку с удивлением. Он не понял ни слова.
– Прости, несу всякую чепуху, – сказал я на галстани.
Мой друг, который был младше меня, но выглядел старше, улыбнулся и похлопал меня по руке. Улыбка маской застыла на нижней половине его лица, не коснувшись глаз.
– Что еще новенького? – Его шутка тоже вышла скупой.
– Я теряю Джинан.
Слова рефлекторно сорвались с языка. Я их не обдумывал, даже не знал, что такие мысли бурлят во мне, пока не произнес вслух. Как будто в моих руках было подобие механического кубика с изображением, которое можно было собрать, лишь правильно повернув все грани.
– Что?
Я закусил губу и перевел взгляд с узкого лица Хлыста на краешек планеты, видимый сквозь треугольный иллюминатор.
– Если мы полетим назад, она вернется к своему народу. А Смайт не отпустит меня с ней.
– Откуда ты знаешь?
Спорить не хотелось.
– Может, отпустит, – добавил Хлыст.
– Она назначила меня иммунисом, – ответил я, использовав формальный термин для особо уполномоченного дипломата. – Джинан вернется на службу к сатрапу, а нас прикрепят к Четыреста тридцать седьмому, не сомневайся.
– Не может быть, – забеспокоился ликтор.
– Может, – кивнул я с уверенностью схоласта, пусть и не имел на это полного права. – Я хочу этого избежать.
– Империя все равно получит, что ей нужно, – вздохнул Хлыст. – Я не особенный патриот, но лучше уж работать на них, чем стать одним из тех… аппаратов.
Пришел его черед отводить взгляд и рассматривать космос.
– Вильгельм, – я не собирался называть его по имени, но серьезность момента подстегнула, – нам даже «спасибо» за это не скажут. Особенно если вернемся ни с чем, как настаивает Лин.
– К чему ты клонишь?
– Сам не знаю, – ответил я, хотя имел догадку.
И до меня были палатины, отвергнувшие службу Империи ради высшей цели. «Отправишься со мной, если Бассандер откажется?» Хватит ли у меня духу задать Хлысту тот же вопрос, что и Джинан? Я, затаив дыхание, пытался сформулировать мысли. У меня было твердое желание, но не было плана – а человек, не знающий, как добыть то, чего желает, подобен человеку, прыгающему с высоты со связанными руками. Я как будто снова плутал в сумрачном лесу, не зная дороги. Данте повезло больше моего. С ним был Вергилий.
У. Шекспир. Макбет. Перевод М. Лозинского.
