style="font-size:15px;"> – На пружине, имеет родиевое покрытие, лента «Дорт», шарнир «Рэмси», заключена в футляр, – добавил продавец.
Джим Бумер заплатил ему доллар и спросил:
– И много у вас таких рулеток?
– Могу приготовить к погрузке сто тысяч за десять минут. Если берете оптом, то уступлю по восемьдесят восемь центов за штуку.
– Утром вы грузили машину такими же рулетками? – спросил Арт.
– Да нет, там было что-то другое. Раньше я никогда не делал рулеток. Только сейчас вот решил сделать для вас одну, глядя, какой старой и изломанной вы измеряете мой дом.
Арт и Джим перешли к обшарпанному соседнему домику с вывеской: «СТЕНОГРАФИСТКА». Этот был еще меньше, футов шесть на шесть. Изнутри доносилось стрекотание пишущей машинки. Едва они открыли дверь, стук прекратился.
На стуле за столиком сидела хорошенькая брюнетка. Больше в комнате не было ничего, в том числе и пишущей машинки.
– Мне послышалось, здесь машинка стучала, – сказал Арт.
– Это я сама, – улыбнулась девушка. – Иногда для развлечения стучу, как пишущая машинка. Чтобы все думать, что здесь стенографистка.
– А если кто-нибудь войдет да и попросит что-то напечатать?
– А как вы думать? Напечатаю, и все.
– Напечатаете мне письмо?
– О чем говорить, приятель, сделаю. Без помарок, в двух экземплярах, двадцать пять центов страница, есть конверты с марками.
– Посмотрим, как вы это делаете. Печатайте, я продиктую.
– Сперва диктуйте, а потом я напечатать. Нет смысла делать две вещи одним разом.
Арт, чувствуя себя последним дураком, пробубнил длинное витиеватое письмо, которое уже несколько дней собирался написать, а девушка сидела, подчищала ногти пилочкой. И перебила только раз.
– Почему это машинистки вечно сидеть и возиться со своими ногтями? – спросила она его. – Я тоже так стараюсь делать. Подпилю ногти, потом немного отращу, а потом опять подпилю. Целое утро только этим и занимаюсь. По-моему, глупо.
– Вот и все, – сказал Арт, кончив диктовать.
– А вы не прибавить в конце «люблю, целую»? – спросила девушка.
– С какой стати? Письмо деловое, и человека этого я едва знаю.
– Я всегда так писать людям, которых едва знаю, – сказала девушка. – Письмо на три страницы. Это семьдесят пять центов. Пожалуйста, выйдите секунд на десять. Не могу при вас печатать.
Дверь захлопнулась, и воцарилась тишина.
– Эй, девушка, – крикнул Арт, – чем вы там занимаетесь?
Из домика донеслось:
– Вам что, нужно еще и память подправить? Уже забыли о своем заказе? Письмо печатаю.
– Почему же машинки не слышно?
– Это еще зачем? Для правдоподобия? Надо бы за это брать отдельную плату.
За дверью хихикнули, и секунд пять машинка стрекотала
