любимым…
Ну, а потом вся эта семилетняя закольцованность начинается сначала, до тех пор, пока не помрёшь. Так что, зная год рождения человека и методом нехитрых вычислений, можно легко определить, в какой жизненной фазе он находится и что теперь с ним надо делать. Или не надо.
Павлик, следуя данной теории, находился на самом последнем цикле – Седьмом.
Но вразрез мнению далёких предков, ему не особо хотелось отсекать лишнее от мрамора, играть на холсте светотенью, создавать из семи нот много композиционные сюиты, или же из буковок складывать слова, их в предложения, а их, в свою очередь, в многостраничные осколки эпохи.
В данный момент, он хотел только одного – чтобы выдержало, подозрительно скрипящее и потрескивающее, правое колесо тележки. Отец, когда создавал это произведение сельскохозяйственного труда, совсем не рассчитывал, что на нём его же сын, будет возить его же жену.
Мёртвую жену.
Тяжелую жену.
Огромный вес которой, нещадно испытывал прочность приспособления для грузоперевозок.
Лишь бы она не развалилась до конца пути.
А он, этот самый конец, уже показался в поле зрения.
16
Невзирая на любые погодные условия, болезни, праздники, траур и другие досадные помехи, отец Павлика традиционно, каждое воскресение топил бани.
У сестёр Дубцовых – «По-белому». В неё ходили хозяйки, его жена и сын.
В своём дворе – «По-чёрному». Первые годы для себя, потом, после смерти старух, приучил к ней домочадцев.
Обряд происходил по следующей схеме. Начинал он со своей – разжигал дрова под решёткой, на которой лежат камни (печь, как таковая, отсутствовала), ставил сбоку на неё железный чан в два ведра и оставлял открытой настежь. Затем, носил из колодца воду в баню Дубцовых, затапливал каменку, предварительно отодвинув заслонку в трубе, и плотно закрывал дверь. Далее вновь к своей, которая неподготовленному человеку может показаться горящей из-за клубов дыма, идущих из окна и двери. На корточках, чтоб не надышаться гарью, подкидывал новое топливо. Так и курсировал, между «По-чёрному» и «По-белому», пока не приводил их в состояние боеготовности.
«Пар мне мысли прогнал из ума.
Из тумана холодного прошлого
Окунаюсь в горячий туман»[8]
Павлик мыться не любил.
Раньше, в трёх-четырёх летнем возрасте, сидя на полоке и послушно подставляя маме своё тело для омовения, он мог, ни с того, ни с сего закричать – «Спаситеее, помогитеее, замываююют!». Что означала эта фраза, кому она могла быть адресована в пустынной деревне, повзрослевший противник семейных традиций не понимал. Но при этом стыдливо вспоминал, о достаточно регулярном повторении данного банного казуса. Сёстрам же нравились эти возгласы, разносящиеся по двору. Они даже придумали коварный план, как потом на свадьбе Павлика, отведут невесту в сторонку и расскажут о помывочных
Отрывок из стихотворения Владимира Высоцкого «Банька По-белому» (1968)
