и политическая ситуация в 1928/29 г. значительно отличалась от ситуации, в которой проводилась предыдущая кампания. Кризис хлебозаготовок, начавшийся еще в конце 1927 г., проблемы с обеспечением городов продуктами и товарами обусловили принятие решений об административном нажиме на крестьян и нэпманов. Выборы 1928/29 г. проводились в обстановке действия чрезвычайных мер, «решительного наступления на кулака».
К перевыборной кампании 1928/29 г. отдельной брошюрой была издана инструкция о перевыборах, по объему в несколько раз превосходившая некомментированную инструкцию 1926 г. Инструкция, изданная к перевыборам советов в 1928/29 г., производит двойственное впечатление. С одной стороны, очень запутанной выглядит ключевая глава об определении круга «лишенцев». Комментарии к отдельным пунктам инструкции зачастую изменяли смысл этих пунктов. Другого трудно было ожидать, поскольку с конца 1927 г. социально-политическая ситуация в стране существенно изменилась, а относить к «лишенцам» «кулаков», торговцев, «бывших» власти продолжали по инструкции, принятой в других условиях. Попытка вносить сиюминутные изменения через пространные комментарии была объяснимой, но неэффективной. С другой стороны, в ряд глав, регулировавших технические вопросы (о составлении списков, порядке восстановления в правах, рассмотрения жалоб «лишенцев»), были внесены исправления.
Казалось, имея подробную инструкцию, ведомства и исполкомы не должны были испытывать никаких затруднений, тем более что инструкция 1926 г. действовала уже вторую избирательную кампанию. Но с началом избирательной кампании 1928/29 г. с мест и от ведомств во ВЦИК и ЦИК СССР продолжали поступать просьбы разъяснить, уточнить, а иногда и внести изменения в те или иные пункты. Как и в прошлую кампанию, наибольшее количество вопросов вызывали пункты о лишении избирательных прав за применение наемного труда и торговлю, а также «бывших» и священнослужителей. В основном это были незначительные вопросы, связанные с лишением избирательных прав небольших групп граждан, например членов и председателей бывших полковых судов и судов обществ офицеров[96], бывших директоров отделений обществ попечительства в тюрьмах, бывших служащих речной полиции[97], сборщиков утильсырья[98], членов различных сект и приверженцев языческих верований[99] или даже отдельных лиц. Трудно понять, чем было обусловлено появление многочисленных запросов, ведь пункты инструкции не претерпели изменений с 1926 г. Вероятнее всего, в этом проявлялось нежелание местных властей и ведомств брать на себя ответственность за то, что не все «классовые враги» оказывались «лишенцами».
В целом центральное руководство осталось довольно проведением выборной кампании 1928/29 г. Недовольство вызывали состояние учета «лишенцев» и возросший поток жалоб. Не случайно после подведения итогов избирательной кампании вновь активно начали обсуждаться проекты изменения инструкции, передачи учета адморганам
ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 105. Д. 144. Л. 281–284.
Там же. Оп. 106. Д. 235. Л. 182–186.
ГА РФ. Ф. 3316. Оп. 16 а. Д. 421. Л. 25; Д. 416. Л. 48.
Там же. Л. 147, 149, 250–289.
