шенного трамвайного депо от пронизывающего ветра, стояли двое друзей. Их силуэты ярко контрастировали на фоне друг друга. Того, что поменьше, звали Комар, второй, громила – Тур.
– Комар, чем займемся сегодня? Куда пойдем?
– Сегодня, братец, я бы и носа на улицу не показывал. Погода портится. Холод наступает. Настоящий мороз. Вот увидишь, через пару часов, у тебя зуб на зуб попадать не будет и земля остынет. Но раз уж мы тут, давай-ка прогуляемся до «Бочки», там и проведем сегодняшнюю ночь. Выпьем по кружечки хмельного, пообщаемся с нужными людьми. Глядишь, кто-нибудь да и подкинет нам дельце интересное, будет возможность заработать несколько монет. А, братец, как тебе такая идея?
– О, нет! Куда угодно, но только не в «Бочку».
– Почему? Ты что-то натворил? Или впутался в какую-нибудь жуткую историю?
– Нет-нет, Комар. Ничего такого не случилось. Ерунда. Задолжал я хозяину «Бочки», господину Пигу, несколько монет. Вот он мне так и сказал, чтобы я не приходил в «Бочку», пока не смогу отдать весь долг. Понятно так сказал, доходчиво. Ну, ты понимаешь.
– Да-а… господин Пиг умеет объяснять понятно и доходчиво. И большой долг у тебя перед ним образовался?
– Ну-у.. монет двести всего… двести тысяч.
Комар присвистнул.
– И как же тебе, братец, удалось так вляпаться? Это же сколько надо было выпить на двести тысяч монет? Или ты по бутылкам палил из своих пушек и разнес бар в щепки?
– Нет, бар в полном порядке. А денег я задолжал из-за одного типа. Первый раз его видел. Чужак. Сижу я, значит, за столом, пью хмельное, никого не трогаю. Честное слово, Комар. Я в тот день не в настроении был, вообще никого не трогал. Ну, если не считать тех бедолаг, у которых я монеты-то на пойло нашел. Ну, ты понимаешь. Иду я, значит, своей дорогой, слышу голос, вроде знакомый. Смотрю, неподалеку, у входа в подземку, стоит компания оборванцев-попрошаек. Говорят о чем-то, спорят, торгуются. Ну стоят себе и стоят. Но вот что меня задело. В одном из них я калеку узнал, что побирался у вокзала. Давно его там уже не видел. Одной ноги у него тогда не было, и голос его странный такой, скрипучий, который и слышать-то не хочется, да все равно услышишь среди прочего шума, и долго он еще в голове твоей звучит сам собой. Вот и вспомнил я этот голос и калеку этого вспомнил. Сам как-то несколько монет бросил в его картонную коробку. Последние тогда, кстати, были. Не пожалел. А тут смотрю, стоит он на двух ногах. На двух! Видно чудо случилось, нога у него отросла. Обидно мне стало за себя и за остальных, кто деньги ему свои отдавал. Ну, ты понимаешь, Комар. Подхожу я, значит, к этому, исцеленному, говорю, что нельзя так добрых людей обманывать. А он мне в ответ грубить начал, да еще и обругал самыми последними словами. Вот тут-то я и разозлился. А ты знаешь, что бывает если меня разозлить. Рядом не стой – зашибу! Вот и врезал я ему по зубам. Ох, ну и хороший же удар вышел! Мне аж полегчало маленько. Рухнул он как подкошенный. Лежит будто без чувств. Правда, быстро сориентировались убогие, подхватили его четверо за руки да за ноги и такого деру дали. Пыль стеной стояла. Ха! Калеки, значит! А за ними и остальные ретировались. Но тут уж я ни при чем. К ним никаких претензий я не имел. Но вот в чем штука. Оставили они на земле коробку, одну из тех, в которую подаяния собирали. Поднял я ее, открыл. Там всего-то около сотни монет и было да карманные часы, с виду – дорогие. Выгреб я все из коробки да по карманам и рассовал. Решил затем зайти в «Бочку», раз уж монеты сами в руки пришли. Сел за столик в дальнем углу, чтобы особо не отсвечивать. Заказал хмельного. Сижу потягиваю. Через какое-то время подходит ко мне франт этакий и слово за слово предлагает сыграть с ним в кости. Смотрю, легкая добыча, такого разуть проще простого. «Давай, – говорю, – сыграем, садись». Сел он, значит, напротив меня. Выплеснул из моей кружки остатки хмельного на пол и кинул в нее кости, два обычных шестигранных кубика с глазками. Игра началась. Сначала гладко все шло. Я выигрывал, все дубли выпадали. Азарт меня взял. Огонь в глазах зажегся. А противник мой все монеты подкидывает да ставки повышает. Вот только длилась моя удача недолго: раз ставку проиграл, вторую, третью. Так он на двенадцатом броске вернул себе все проигранное ранее. А затем начал и мои денежки себе в карман складывать, пока не выбрал все. Уже после игры я понял, что попался на уловку. А пока в долг с ним продолжал играть. И, конечно же, проигрался. Спасибо господину Пигу. Вовремя вмешался он: «Хватит, – говорит, – здесь бар, а не игорное заведение. С играми завязываем. Если не пьете, освободите помещение». Франт тот спорить с хозяином бара не стал. «Хорошо. Заканчиваем игру. Как рассчитываться будешь, парень?» – это он мне уже говорил. А у меня-то ни гроша не осталось. Ух, ну и зол же я был, даже с места поднялся. Хотел пушку ему ко лбу приставить, чтобы понял он, что к чему. Но не мог. Чиж там был, Фил, Роки и другие. Ну, ты знаешь их, Комар. Не мог я при них свой долг таким образом списать. Неправильно это было бы. Они за игрой с самого начала наблюдали, и если бы было что-то не так, что-то подозрительное, вышибли бы дух из этого франта, не задумываясь. В этом я был уверен и надеялся, что рано или поздно проколется он, поймают его
