хозяевами и не хотела потерять место из-за своей болтливости.
«Но это может означать, что хозяевам было что скрывать, – подумал Гуров. – Имеет ли это отношение к смерти Волошина? Или же налицо просто нежелание посвящать кого бы то ни было даже в самые невинные подробности своей частной жизни?»
– Татьяна Владимировна, а Вадим Юрьевич обычно завтракает дома?
– Обычно дома, – подтвердила та. – Но сегодня не завтракал.
– А откуда вы знаете? Вы же пришли, когда его уже не было.
– Так раковина пустая, – пояснила домработница и усмехнулась. – И на столе чисто. Или вы думаете, он за собой посуду помыл?
Гуров так не думал, но все же насчет завтрака нужно было уточнить. Пока не определено, чем и как был отравлен Волошин, любая информация, касающаяся пищи, важна.
– Скажите, а его дети здесь часто появляются?
– Практически никогда! – сказала Котова и покачала головой. – Если они и встречаются, то на нейтральной территории. В кафе или еще где.
– А почему?
Котова снова усмехнулась.
– Так это они Вадиму Юрьевичу дети, а не Елене Викторовне.
– Выходит, у них отношения с мачехой не слишком теплые, – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил Гуров.
– Они ее и мачехой-то не считают, – проговорила домработница куда-то в сторону.
Во входной двери послышалось звяканье ключа, и на пороге возникла молодая высокая женщина в длинном светлом пальто. Ее голову прикрывал легкий полупрозрачный шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи. Почти половину лица скрывали темные очки. Женщина остановилась на пороге, увидела Гурова и вздрогнула от неожиданности.
– Кто вы? – резко спросила она.
– Елена Викторовна Волошина? – спросил сыщик, в свою очередь.
– Да, а кто вы? – нетерпеливо и, как показалось полковнику, нервно повторила женщина.
– Полковник Гуров, Главное управление уголовного розыска, – поспешил представиться тот.
Женщина быстро схватила его удостоверение и очень внимательно прочитала то, что там было написано. Потом она с сомнением закусила губу и перевела взгляд на домработницу.
– Я ни при чем, Елена Викторовна! – Та с испугом прижала руки к груди. – Не хотела пускать, но он заставил!
– Татьяна Владимировна не виновата, – подтвердил Гуров. – Я имею такие полномочия и должен опросить всех домочадцев.
– Но… с какой стати? – чуть хрипловато спросила Волошина. – В чем дело?
– Елена Викторовна, давайте пройдем в квартиру, – настоятельно предложил Гуров. – Разговор наш с вами вряд ли будет коротким.
– Так я как раз на кухню пойду, не стану мешать! – Домработница была рада уйти.
Волошина чуть помедлила, затем разулась, сняла пальто, осталась в брючном костюме бледно-бирюзового цвета и кивнула в сторону комнаты.
– Пойдемте!
Они прошли через просторный холл, и вдова Волошина
