Лезвие в мешочке для выкроек. Достаточно лишь взять его и сделать надрез на руке, поглубже.
А что будут делать остальные? Те, кто тоже выжил?
И снова лезвие. Что-то точно не так. Не мои мысли. Не мои.
Скривив губы в усмешке, я резко встала.
– Выходи, я знаю, что ты здесь.
Я не сошла с ума. Я знаю точно. Новые особенности мы уже успели обговорить с Риз и Габиэл.
Плавно из руки показывается блестящая рукоять хлыста. Он обрел свое место во мне, поселившись в теле огненным вихрем. И не надо много времени, чтобы извлечь его.
– Я разрублю все в этой комнате, но найду тебя. – прошипела я, делая первый замах.
Свист. Три глубоких царапины на полу. Если бы это была плоть, то существо умерло в несколько секунд, даже не ощутив ранений. Я ожидала чего угодно, но не того, что воздух покроется рябью и словно из пустоты выйдет Тара. Красная пелена перед глазами.
– Я должна была проверить тебя. – спокойно сказала она.
– Ну и как тебе? – злость не прошла.
Стала только сильнее. Мое второе «я» в бешенстве. С каких пор я начала ощущать берсеркера в себе? Наверное, это и не важно. По крайней мере не стоит думать об этом сейчас. Мир качается. Вот-вот рассыплется нечеткая реальность.
– Ты достаточно изранена, чтобы напасть на меня. – кивнула она на хлыст в моей руке.
– Ты уверена в этом?
О. Она права. Я на гране трансформации. Еще немного и я сорвусь.
Она отступила на шаг от меня. А зря… инстинкты кричат о том, что «жертву пора хватать и рвать зубами».
Смотрит прямо в глаза. Проверка. Не люблю проверки. И было бы чего проверять. Для них я лишь средство достижения желаемого.
– Как тебе в моей голове? Понравился мой бардак?
Она моргнула.
– В твоем мире тоже много боли.
Аааа. Просмотрела мои воспоминания о Второй Мировой и разного вида катастрофах, что я почерпнула из документальных фильмов и книг. Надеюсь, понравились виды. Может хоть что-то в душе дрогнет. Может, станет человечнее. Добрее.
– Но ваш с моим и рядом не стоял. – сказала я, глядя как хлыст осыпается серебристыми искорками, чтобы снова стать частью меня.
Рыжая сделала два шага вперед.
– Зачем вы зажигаете свечи?
Я повела плечом.
– Так в моем мире говорят тем, кого потеряли, что помнят их и любят. Так с ними прощаются. Только в сердце эти люди всё равно остаются.
– А тот человек, ты до сих пор ставишь ему свечи? – я знаю, о ком она говорит.
– Уже нет. Но я приношу цветы на его могилу и вспоминаю его каждый день. Он умер, но всё равно живет в моей памяти, потому что когда-то он остался в моём сердце.
Тара ушла от меня с опущенной головой. Я не знаю, о чем она думала, но ей было так же плохо, как и мне. А может и хуже. Мне же всё слышался
