фигур вокруг Алексея обретавшихся и которые прямо или косвенно эту миссию исполняли, был Яков Игнатьев. Прежде, чем попасть в число ближних царевича, он двадцать лет прослужил в Москве – сначала дьячком, потом священником в Верхоспасском дворцовом Соборе в Кремле. Он возымел на Алексея такое большое влияние, что последний ему писал в 1700 году: «Не имею во всем Российском Государстве такого друга и скорби о разлучении, кроме вас, Бог свидетель»…
И, в-третьих. Царевич уж очень приохотился ханжить. Читатель уже знает, что это слово означало в словаре Петра. Хотя, смею сказать, для самого Алексея увлечение церковью не было показным излишеством.
32
Как эти очевидности в поведении сына своего воспринимал отец?
О робости царевичевой царь знал. И это ему, конечно же, не нравилось. Но он, скорее всего, считал это поправимым. Со временем.
О ханжестве Алексея отец тоже знал, и это его настораживало, потому что, как он, вероятно, полагал – не сулило ничего хорошего. Но он, скорее всего, думал, что и эти черты натуры сына можно разрушить реальным европейским образованием.
Наверное, в таком отношении отца к личности своего сына были свои резоны. Но Петр тогда, в конце девяностых годов, ничего не знал о целеустремленной психологической обработке Алексея; не знал о том, что из сына уже начали готовить противника, даже более того – врага отцу, и всем, без сомнения, великим отцовским делам и планам.
Часть вторая
повествующая о том, каковы были царевичевы домашние учителя, а также о том, как и какие закладывались самые первые камни в основание сыновней ненависти
1
Решение Петра дать Алексею европейское образование было, разумеется, верным. Потому что новой России нужны были и новые правители, правители нового типа. Для того, чтобы такого правителя сделать из Алексея, его нужно было отправить учиться за границу. Его нужно было вырвать из российской, вернее, старой московской среды, которая и самому Петру в то время уже стойко не нравилась.
Для того же, чтобы отправить Алексей «за море», нужно было раньше найти человека, необходимого для сопровождения и надзора за сыном – образованного, умного и доверенного иноземца. И такого человека Петр нашел. Это был генерал Иосиф Карлович. Он был генерал-майором, посланником Саксонии в Москве и доверенным лицом Августа II Сильного – саксонского курфюрста и по совместительству – польского короля.
С Карловичем Петр решил вопрос и куда поедет Алексей постигать иноземную науку: он поедет в Дрезден. Выбор, конечно, не случаен. Дрезден ведь столица Саксонии – союзницы России в войне против Швеции. Но с началом войны грянуло несчастье: при штурме саксонскими войсками Риги в марте 1700 года генерал Карлович погиб. Но ведь самый процесс освоения Алексеем иноземной науки откладывать никак было нельзя. Требовалось сыскивать учителей и иноземцев в российских, домашних условиях. Стали сыскивать. И сыскали – некоего Мартина Нойгебауэра; причем, некоторые
