как вдруг голос доктора снова раздался за нашими спинами.
– И еще, Маргарет, ― начал он, когда мы повернулись. ― Пришлите кого-нибудь убраться в кабинете. Здесь очень грязно. А я не люблю грязь.
Спина мужчины быстро исчезла за дверью. Необходимости отвечать не было. Красный свет был тому подтверждение. Матовое полотно изменило цвет, предупреждая, что входить не следует.
Голова гудела от простой истины, которая сверлила мозг, будто ручная дрель. Доктор считал меня обычной грязью, но зачем тогда возился с ней? Зачем лечить то, что обычно просто выбрасывают? И почему голос в голове до сих пор молчал? Он сказал, правда раскроется, когда вспорхнет бабочка. Но что произойдет, если ей сломают крылья до того, как она оторвется от земли?
Глава 2. Старый новый знакомый
«― Амнезия?! Вы серьезно?! Как это могло произойти?!
― Понятия не имею
― Что вы намерены с этим делать?
― Не знаю.
― Отличный план.
― Безусловно! А главное он единственный, как бы прискорбно это бы не звучало»
Живой скелет за стеклом ― картина не из приятных. Именно так я себя и представляла, когда прохожие рассматривали выпирающие из тела кости. Палата оказалась напротив центрального входа в психиатрическую лечебницу. Каждый, кто в нее входил, мог наблюдать, как я ем, сплю, думаю и медленно схожу с ума. Тело стало вроде визитной карточки заведения или отличным примером того, что будет с людьми, которые сюда попадут. Но посетители не были настроены на жалость. Они заходили и выходили в стеклянную дверь, словно здесь каждый день показывали представления на вкус любого даже самого извращенного критика. На коже будто оставались следы от их любопытных взглядов. Люди тыкали пальцами и смеялись в тот момент, когда мне снова становилось страшно.
«Смотрите, как она забилась в угол, ― мысленно читала я по губам. ― Она такая жалкая в этой бесформенной тряпке бледно-голубого цвета».
Одеяние было предназначено только для того, чтобы скрывать наготу. Иногда я смотрела на прозрачную гладь стекла и видела в нем свое угловатое отражение. Оно пугало не меньше, чем случайные наблюдатели. Их лица были омерзительны и сливались в одно пятно, которое так и хотелось вытереть тряпкой. Казалось, что причина не только в голове, но и в маленькой птичке, которая украшала запястье. Ее ставила медсестра вместо рыбки, но никто так и не объяснил: в чем между ними разница? Но она хорошо ощущалась.
Этот препарат не помогал быстро уснуть. Он выворачивал нутро наизнанку. Все время мутило и обжигало глаза туманной дымкой. Птичка словно кружила по комнате и меняла привычные вещи на что-то иное. Свет тускнел, и стекло превращалось в огромный синий экран, на котором мелькали разные цифры. Провода, подведенные к нему, шипели будто змеи, а потом дымка переходила в другую сторону, и все возвращалось на свои места. Иногда превращения затрагивали и людей. Женщины превращались в мужчин, а мужчины в детей. Их всех
