формальной стороной дела, склонностью к канцелярщине, бумажной волоките. Поэтому он сразу же выразил по этому поводу естественное беспокойство: «В таком деле менее всего пригодны схемы, да споры и разговоры о функциях Боевого комитета и правах его. Тут нужна бешеная энергия и еще энергия. Я с ужасом, ей-богу с ужасом, вижу, что о бомбах говорят больше полгода и ни одной не сделали! А говорят ученейшие люди… Идите к молодежи, господа! вот одно единственное всеспасающее средство… Основывайте тотчас боевые дружины везде и всюду…»[56]
Стоит добавить, что далеко не все в Петербургском комитете РСДРП готовы были к рутинной работе по подготовке восстания. Идя навстречу митинговым настроениям, заполонившим массы, немало партийных работников увлеклись агитационной работой, участием в бесконечных митингах, собраниях, манифестациях. Другие направления деятельности отошли на второй план. У Н. А. Скрыпника на этой почве возникли определенные недоразумения и споры с коллегами по Петербургскому комитету РСДРП.
Именно в это время ЦК партии решил направить Николая Алексеевича в Рижскую организацию, по инициативе которой форсировалась подготовка к вооруженному захвату Усть-Двинской крепости. Так, накануне решающих событий, в октябре 1905 г. Скрыпник оставил столицу.
В то время эпицентром революционного взрыва мог стать и периферийный город. Это показали октябрьские забастовки, мощной волной прокатившиеся из конца в конец огромной страны.
В условиях кипения народного гнева, желая любой ценой сбить силу революционного натиска, царизм вынужден был пойти на уступку. 17 октября 1905 г. был провозглашен Манифест, согласно которому в стране вводились демократические свободы и планировался созыв Государственной думы, наделенной законодательными функциями. Многие готовы были квалифицировать вынужденный шаг царизма как огромную победу, как введение конституционного строя.
Но большевики несколько иначе восприняли причины и содержание царских «милостей», сразу же взялись за их разоблачение как шага, призванного лишь выиграть время и, собрав резервы, обрушиться на революционные силы. Большевики стремились использовать завоеванные позиции для дальнейшего давления на самодержавие. Радикальным же условием такого давления было вооружение трудящихся, уровень их готовности к восстанию. Недостаток опыта в этом деле, определенная переоценка имеющихся сил, настроения революционного нетерпения, случалось, приводили и к нежелательным последствиям. Так произошло и в Риге, где не подготовленные как следует, революционно настроенные артиллеристы Усть-Двинской крепости выступили преждевременно, не дождавшись организованного вооруженного восстания. Солдаты были разоружены, в городе начались массовые репрессии, в тюрьмы бросались все заподозренные в неблагонадежности, а также те, что попадали в руки охранки.
Как ни сложно было избежать в таких условиях ареста, Николай Скрыпник – в то время достаточно опытный конспиратор-подпольщик – смог-таки остаться
Там же.
