ла у левого уха. В памяти ярко вспыхнул тот меткий удар козы копытом в лоб, после которого начинающий дояр лежал неделю, не различая цветов и запахов.
– Опять, – донёсся спокойный голос. Какангел, верный друг Очертяки и собрат по приключениям, был невозмутим. – Надо же когда-то научиться. После завтрака найду план-схему и начнём заново.
Несмотря на оглушительный во всех смыслах провал прошлой операции, Какангел не собирался сдаваться. Чистенький и, как обычно, довольный собой, он покачивался в кресле-качалке, деловито листал Энциклопедию Знаний и прихлёбывал ароматный кофе.
– Очертяка, ты зря беспокоишься, – ободряюще улыбнулся он другу. – У нас все получится.
– Ещё бы мне не беспокоиться, – отозвался Очертяка, направляясь в ванную и снимая ночной колпачок. – Шишка-то у меня была. Кто мне советовал – заходи сзади, хватай смелее?!.
– Это было типичное недоразумение. Эррор2, – Какангел любил ввернуть в разговор иностранное словцо.
– Дорогой сэр3, – нахмурился Очертяка, которому очень не хотелось возвращаться к теме дойки козы. – Мы ведь решили, что бережём родной язык. Давай-ка поменьше всего ненашенского.
– Окей4, – согласился Какангел и тут же поправился. – Уговор. Умывайся, одевайся и садись завтракать. Вот принёс тебе свежих кюлотов и пирожков напёк с вареньем. А уж кофе-то какой славный получился!
– Ещё бы стаканчик козьего молочка, – мечтательно добавил Какангел.
Очертяка открыл рот, чтобы высказать своё мнение по поводу «стаканчика козьего молочка», но взглянул на аппетитно накрытый стол и подобрел. Через несколько минут умытый, с причёсанными кисточками ушей, он уже заглатывал третий пирожок и запивал его огромной кружкой горячего кофе.
– Ну, как? Вкусно? – Какангел гордился своим талантом кулинара.
– Вкуснятина какая! А варенье где взял? У тёти Каказалии?
– Нет, конечно, – помахал головой Какангел. – Не буду же я попрошайничать у твоей уважаемой тёти.
– А я разве попрошайничаю? – округлил глаза Очертяка, который все время возвращался от доброй родственницы с полными карманами кюлотов и других вкусных гостинцев. – Мне тётя сама все даёт. Хочет, чтобы племянник рос здоровым и красивым.
– Ты уже и так такой здоровый и красивый, что дальше некуда, – улыбнулся Какангел, окинув взглядом своего упитанного дружочка, одетого в яркий халатик и турецкие домашние туфли.
– Ну ладно, ладно, – заскромничал Очертяка, довольный комплиментом. – Речь не обо мне на этот раз. Откуда все-таки варенье?
– Это же мы с тобой прошлым летом варили, забыл?
– Я-то не забыл, только помнится, кто-то ещё месяц назад сказал, что оно кончилось, – Очертяка многозначительно посмотрел на Какангела.
– Так и кончилось бы, если бы не сказал. – Какангел даже глазом не моргнул.
После завтрака друзья присели на широкий подоконник раскрытого окна. Очертяка улыбался. Его кожаный нос-пуговица чуть шевелился, вдыхая тёплый летний воздух. В его животике мирно лежали не меньше десяти пирожков, и настроение пушкана было прекрасным. Очертяка решил порадовать друга.
– Ну, хорошо. Что там насчёт козы?
Какангел тут же засеменил к книжному шкафу, проскальзывая по натёртому деревянному полу пушистыми пятками. Высмотрев что-то наверху, он подтащил своё любимое кресло-трансформер. Одно движение – и кресло превратилось в удобную стремянку. Надев мягкие тапочки, осторожно наступая на ступеньки, Какангел начал подниматься. За ним с тревогой наблюдал Очертяка. Какангел обожал свою стремянку, но ему ещё не удалось приручить её. От высоты у него кружилась голова.
– Тебе помочь? – не выдержал Очертяка.
– Не надо. Я саа-а-а-а-Й!.
Очертяка кинулся к другу и подхватил его объёмистое тельце.
– Отпусти меня! – брыкался Какангел. – Я сам! Я просто себе на тапочек наступил…
Высвободившись из заботливых очертякиных лап, Какангел все же взгромоздился на стремянку и, пыхтя, извлёк нужный свиток из кучи остальных.
– Вот, – он развернул свиток на письменном столе. – Это план-схема дойки козы. Посмотрим, где мы ошиблись.
Они склонили пушистые головы над примечательным документом, в котором схематичное изображение рогатого животного было опутано стрелочками и пунктирными линиями. Нижняя часть документа была испещрена ссылками и комментариями.
Здесь нужно сделать небольшое отступление. В племени пушканов соблюдались древние
Эррор – значит «ошибка», английское слово, которое пишется «error».
Сэр – очень уважительное обращение к собеседнику, по-английски пишется «sir».
Окей – любимое выражение жителей Америки. Пишется «okay» и означает иногда просто «да», а иногда – что все идёт хорошо.
