на всякий случай осторожно потрогала темечко. Голова была мокрая, однако ничего похожего на рога, даже самые маленькие, там не оказалось.
– Нет у меня никаких рогов, – сказала Тайна. И укоризненно добавила: – Зачем вы врете?
Небо расколола молния, и на парк обрушился тяжелый раскат грома. Тайна почувствовала, как завибрировали доски под ногами.
– Конечно же они есть, – сказал мужчина таким тоном, словно разговаривал с несмышленым ребенком. – Если ты чего-то не видишь, еще не значит, что этого нет.
– А вы, значит, все видите? – спросила Тайна.
– Не все, но многое. Меня, кстати, зовут Иван Николаевич, я директор этого парка. А тебя как зовут?
– Тайна.
– Не хочешь отвечать – не надо. Теперь важно только одно – что ты здесь.
– А я скоро уйду, – пожала плечами Тайна. – Мне здесь не нравится.
– Ну, нравится не нравится, это значения не имеет, – сурово произнес Иван Николаевич. – Тебе придется остаться. Видишь ли, я собираю таких, как ты.
– Это каких – таких? – поинтересовалась Тайна.
– Особенных. Детей с разными… необычными способностями. У меня здесь что-то вроде детского дома для одаренных. Пока он небольшой, но моя коллекция все время пополняется.
– А во мне ничего такого нет, – сказала Тайна. – Я обычная. Я вообще только вчера появилась.
– Все так говорят, – усмехнулся директор. – Но со временем ты все поймешь. И все увидишь. А пока тебе придется пойти со мной…
Иван Николаевич открыл зонт и схватил Тайну за локоть. Вместе они спустились со сцены, пересекли центральную аллею и нырнули в кусты. Тайна обнаружила под ногами узкую дорожку, вымощенную щербатой тротуарной плиткой. Справа и слева высились деревья, утопавшие в густом колючем подлеске. Кусты никто не подстригал, и девушка едва успевала уклоняться от хлестких веток, отяжелевших под проливным дождем. Наконец заросли расступились, и Тайна увидела пустырь, окруженный деревьями. Посередине возвышалась мрачная двухэтажная постройка с темными окнами и тяжелой металлической дверью. Судя по огромной кирпичной трубе на плоской крыше и тянущимся со всех сторон теплотрассам, это была котельная. Над трубой клубился дым, черный и маслянистый, и Тайна невольно вспомнила Черноту, плескавшуюся под мостом.
– Это и есть мой детский дом, – сказал Иван Николаевич, направляясь к двери. – Добро пожаловать!
Тайна ожидала, что он вытащит из кармана ключи, но дверь оказалась не заперта. Они вошли в прихожую – небольшую, скупо освещенную комнату без окон. У одной стены стояла обувь – десятки и десятки маленьких сапожек и резиновых калош, – у другой расположилась вешалка, заваленная детскими пальто и куртками. Пахло школьной столовой, туалетом и несвежим постельным бельем.
Иван Николаевич притворил дверь, отсекая шум дождя, и сверху вниз посмотрел на Тайну.
– Чего уставились? – не слишком любезно поинтересовалась та.
