понимать, где тут свои, а где чужие в этой коловерти. Сам Тука срубил уже троих, взобрался на захваченного половецкого коня и пластал воздух клинком, то и дело завывая лесным волком, как велела ему в бою родовая честь. И в три десятка голосов отзывались Туке вои его дружины – такие же чудины из его рода, которым за честь было послужить великому князю и своему удачливому родовичу на службе у великого князя.
Гридень давно уже утерял связь с сотнями, да он и не стремился кому-то что-то приказывать. Не для того его поставили в пешую рать – каждый пеший ратник и без того знал, что главное для него – стоять на месте, ни в коем случае не отступая. И всё. А вот для того, чтобы пешцам не подумалось, будто их бросили на произвол судьбы, то бишь, половецких сабель, и был в пешей рати нужен гридень со стягом великого князя, мало того – великокняжий дружинный старшой. Тука. Видя стяг, видя знамено на щите Туки, пешцы знали – князь с ними. И стояли насмерть, теряя людей, но сдерживая удар степных полков.
Наконец, половцы снова, в третий уже раз, вспятили, теряя людей, оторвались от недогрызенной добычи. По полю меж покорёженным и сбитым на сторону русским строем и мятущимися половцами с ржанием метались потерявшие всадников кони.
Тука понимал, что новая передышка – ненадолго. Сейчас половцы опять отступят к Альте, там отдышутся и снова нападут. И кто ведает, сдержат ли в этот раз степняков пешцы – то там, то тут видел Тука прорехи в строю, которые затянуть было уже нельзя – не хватало людей. Ещё один удар – и всё, можно себе место для кургана подыскивать.
Гридень сплюнул на землю, вытер пот со лба суконным рукавом свиты, открыл рот, намереваясь что-то сказать – и тут же забыл об этом. Разом с двух сторон заревели рога.
Знамено!
Наконец-то!
Тука торжествующе выпрямился – будь он помоложе, так пожалуй и подпрыгнул бы в седле от избытка чувств.
С двух сторон на отходящих половцев ринулись конные полки Ярославичей. С левого крыла, со стороны Переяславля – Всеволожи переяславцы, с правого – вои великого князя и черниговцы Святослава.
На скаку оба окольчуженных кулака выхлестнули из себя длинные жала копий, готовясь ударить разом, словно одна рука.
Хан Искал остановил коня, вгляделся. Довольно усмехнулся и бросил своим батырам:
– Мы успели как раз вовремя! Теперь никто не сможет сказать, что этот Шахрух победил сам, без нашей помощи.
Воины довольно захохотали.
Войско Искала Шахрух отправил в обход орусских полков. В двадцати перестрелах выше по течению Искал перелез Альту. Брода не было, да и зачем степняку брод? Степные кони обучены плавать так, что любой моряк или рыбак позавидует. А с конём вместе и всадник степной любую реку переплывёт. И Узу, и Тын, и Гейх. И даже Итиль. Только не бойся воды и верь коню – и он не подведёт. И сам выплывет, и тебя вытащит.
Переплыли – и тут же двинулись вдоль берега обратно, к месту битвы,
