женщина – Это жизнь в Израиле плохо на тебя повлияла. Нет чтобы научиться чему нибудь хорошему… Ну здравствуй, Янике.
Они обнялись, а я присмотрелся к Майе. Она выглядела типичной израильтянкой со слегка грубоватым обветренным лицом выходца из сельской местности. Во всем остальном Майя напоминала некую усредненную жительницу Тель-Авива, которые за последние десятилетия стали все больше походить на обитательниц Вены, Рима или Мадрида. Длинное светло-серое дизайнерское платье сидело на ней идеально, а прическа в стиле "каре" делала честь салону красоты в котором была выполнена. Черная туфелька на небрежно покачивающейся левой ноге показывала острый модный носок из-под платья. Пестрый неброский шарфик удачно прикрывал шею, на которой могли бы обнаружиться и морщины, так как Майя была, похоже, лет на десять старше Карстена.
– Это Арье и Анна – представил нас австриец – Познакомьтесь с Майей Тайеб.
– В девичестве – Белобржецкая – строго подчеркнула Майя – Моим дедом был Карстен Белобржецкий.
Видя наше вежливое недоумение, она поначалу чопорно поджала губы, но тут же разъехалась в широкой израильской улыбке:
– Ну вы и даете! Это же знаменитый Карстен Белобржецкий. Нашего Карстена назвали в его честь.
Чем этот Белобржецкий был знаменит, мы с Аней так и не узнали, а спрашивать было неудобно. Наверное, на наших лицах читались многочисленные вопросы и Майя ответила на один из них:
– Наши семьи, Белобржецких и Янике связаны между собой практически родственными узами, хотя и не кровными.
– Еще не хватало, чтобы эсэсовцы были связаны с евреями кровными узами – проворчал Карстен.
– Это ты сейчас о чьей чистоте крови печешься? – ехидно спросила Майя.
При этом она мягко прижала своей ладонью ладонь Карстена. Австриец усмехнулся:
– Не надо было тебе рассказывать про моего прадеда. Теперь ты мне всю плешь проешь.
– С твоей шевелюрой тебе это не грозит. Вот что значит – арийская кровь.
– Перестань, Майка, ты нарываешься. Может ты дашь, наконец, людям сесть.
Было похоже на то что между ними действительно было родство, если даже и не кровное. Когда мы с трудом разместились за маленьким столиком и заказали себе кофе, Карстен спросил:
– Ты принесла то что я просил?
Майя пожала плечами:
– Принесла… Только зачем тебе? Ты же ее уже видел… Если хочешь, я ее оцифрую и пришлю тебе.
– Может быть… Попозже… А пока что, просто покажи.
Майя еще раз пожала плечами и достала из сумочки коричневый конверт. Потом она осторожно, двумя пальцами, вытащила из конверта его содержимое и протянула Карстену. Это была старая фотокарточка с потеками желто-коричневых пятен спускающихся с торцов на тыльную сторону, ту что была видна нам с Аней. Изображение же было повернуто к Карстену и мы его не видели. Но это была именно старая фотография, подобная
