предположение, что Джугели, как и бывший мэр Тифлиса Баня Чикашвили и бывший член Конституционной ассамблеи Грузии Ной Хомерики были выслежены и арестованы чекистами в надежде обезглавить готовившееся восстание и тем самым либо предотвратить, либо значительно ослабить его. Однако восстание, вопреки ожиданиям Берии и его сотрудников, оказалось довольно мощным и продолжалось более двух недель. Сначала повстанцам сопутствовал успех. Им удалось овладеть рядом городов Западной Грузии, в том числе Чиатурой, Сухумом, Батумом и Кутаиси. Бои шли даже в пригородах Тбилиси. Но вскоре для борьбы с восстанием были переброшены дополнительные части Красной Армии, и под натиском численно и технически превосходящего противника сторонники независимости Грузии вынуждены были отступить. В начале сентября часть из них через батумский порт ушла морем в Турцию. Многие раненые повстанцы были захвачены в плен. Ряд из них, а также арестованных накануне восстания Джугели, Хомерики и Чикашвили расстреляли, других отправили в концлагеря.
Накануне восстания Берия попробовал сменить место работы. В конце уже цитировавшейся автобиографии 1923 года, написанной накануне восстания, Берия просит ЦК предоставить ему возможность продолжать образование в техническом институте, поскольку видит свое призвание именно в этой отрасли знаний, имеет уже законченное специальное техническое образование и сможет отдать свой опыт и знания советскому строительству именно в этой области, а партия сможет после завершения учебы использовать его там, где сочтет нужным. Лаврентий Павлович не стыдился признаться: «За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование». К моменту своего отъезда из Баку в Тифлис в 1922 году Лаврентий Павлович успел закончить два курса Бакинского технического института, в который было преобразовано прежнее техническое училище. В 1921 году Берию даже собирались командировать в Бельгию для изучения технологии нефтедобычи, но потом передумали и направили на оперативно-чекистскую работу, где он к концу 1923-го достиг немалых успехов. И вдруг чекиста охватывает тяга к техническим знаниям. Он готов оставить так успешно начавшуюся чекистскую карьеру. Не странно ли? Думаю, что одной из причин вновь проснувшейся тяги к техническим знаниям было то, что Лаврентий Павлович осенью 1923-го догадывался о том, что меньшевики рано или поздно поднимут народ на восстание, и ему, как одному из руководителей ГПУ, придется топить мятеж в крови. Берии не хотелось участвовать в бессмысленном уничтожении соотечественников-грузин. Поэтому и пытался предотвратить выступление, хотя и понимал, что шансов на это мало: не было у меньшевиков доверия к чекистам. А заодно пробовал вернуться в Баку, в институт, чтобы не участвовать в будущей расправе над повстанцами. Не получилось.
Если бы старшие товарищи удовлетворили тогда просьбу Лаврентия Павловича, его судьба могла сложиться гораздо счастливее.
