общепринятая проформа, но требовали более реалистичный подход с пошаговым изложением последующих действий; однако, даже при всем огромном желании и не обладая интересующей информацией, сделать какие-либо выводы было попросту невозможно, и Юлиевой пришлось с пеной у рта убеждать Артема Енотова, что вначале ей необходимо хотя бы потрясти подведомственную ей агентуру, а уже потом предпринимать какие-то более-менее осознанные шаги. Посвятив весь остаток дня отработке, выражаясь каламбуром, разведывательной сети, она, очень устав, так ничего конкретного и не раздобыла и теперь занималась тем, что заводила оперативно-розыскное дело и заполняла его, единственное, пока только лишь рапортами, передающими своим содержанием лиц, которых ей удалось отработать – да, убийцу, разумеется, необходимо было искать, но и от рутинные занятия за сыщицу никто бы не сделал; а, учитывая тот факт, что никаких зацепок до настоящего времени так и не было, внимание к оформлению документации обещало быть пристальным. Именно по этой причине, предохраняя себя от лишних, совсем ненужных ей неприятностей молодая девушка и занималась сейчас, в свое, вроде бы уже свободное, время, подведением неутешительных служебных итогов.
Листов, формата А4, получилось не менее двадцати, исписанных красивым девичьим почерком и с той и с другой стороны; больше пока записывать было нечего и можно было уже наконец-то заканчивать и отправляться домой. Девушка уже сложила перенесенные на бумагу справочные данные в одну пачку, проткнула шилом пять дырок, пропустила через них черную нитку и совсем было уже собиралась крепить и к картонным корочкам, как – вдруг! – неожиданно как для себя, так и подобного, ночного, времени суток услышала с улицы женский крик, наполненный каким-то необычным, вполне очевидно, что и сверхъестественным ужасом. Он был настолько пугающим и пронзительным, звучал так отчетливо близко, что заставил вздрогнуть даже бывалую сотрудницу уголовного розыска.
Чем было вызвано такое точное попадание звука именно туда, куда, скажем, и требовалось? Здесь стоит немного коснуться конструкции полицейского здания. Оно представлялось довольно большим – ведь раньше в нем одновременно помещалось до восьмидесяти человек, но после проведенной в 2012 году полицейской реформы осталось, как уже известно, всего лишь тридцать, – кроме того, целиком кирпичное строение имело квадратную форму и два этажа, вместительный подвал, где некогда размещался ИВС, предназначенный для содержания административно-задержанных лиц и преступников, но его, как и большинство по всей стране, расформировали, оставив лишь предварительный, так называемый, «обезьянник». В общем, в каждом кабинете, где ранее размещалось по три – четыре сотрудника, теперь «заседали» по два, а то и по одному служителю правоохранительных органов. Так получилось, что у каждого оперуполномоченного имелось свое рабочее пространство, которые размещались по соседству, на втором этаже, и имели двойные, звуконепроницаемые двери; однако через пластиковые окна, выходящие
