Светой Белезиной передергивало при воспоминаниях о последствиях.
Ольга отходила долго, настолько долго, что я грешным делом подумал, что Светлану я если и встречу когда-нибудь, то только на том свете. Моя жена нацепила маску княгини Гордеевой и не снимала её почти две недели. Весь этот период она была холодна, неприступна и абсолютно не шла на контакт. У меня реально отсох язык каяться и просить прощения. И видно, мой последний горячий монолог с клятвенными обещаниями и искренними сожалениями о моем проступке все-таки возымел действие, и меня благосклонно решили простить. После нашего примирения, перешедшего по всем канонам жанра в интимно-горизонтальную плоскость, Ольга, естественно, не удержалась и проехалась по этой теме еще раз.
– Если ты действительно так сильно меня любишь, если и правда считаешь своей богиней, то, даже идя на смерть, я хочу, чтобы ты умирал с моим именем на устах, а не искал утешения в объятиях первой встречной.
Ну что тут скажешь – она права, а я слабак, раз не смог справиться с нервами и поддался обстоятельствам. А Ольга, несмотря на всеобщую гаремность вокруг, гневалась ещё и потому, что я ей достаточно подробно рассказал о нравах своего мира. И ей, конечно, очень сильно импонировало, что нормальная семья состоит из одного мужчины и одной женщины. А раз я из такого идеального, на её взгляд, мира, то требования ко мне по этому вопросу были несколько завышены. К этому инциденту мы больше не возвращались. А месяц назад род Белезиных был принят в наш клан. Как ни крути, но девушка помогла мне, Ольге и показала характер своей готовностью драться наравне со всеми защитниками Верного. На церемонии присутствовали все главы родов, и после обоюдных клятв боярский род Белезиных вошел в состав клана Гордеевых. На устроенном после этого праздничном вечере я видел, как моя Ольга, сохраняя на лице ласковую улыбку, что-то шепнула Свете, после чего юная глава своего рода явственно побледнела. И после этого весь вечер Светлана держалась от меня на расстоянии и даже старалась не смотреть на меня. Так что о примерном смысле слов моей княгини можно было догадаться. Вздохнув, прогнал от себя накатившие воспоминания и вернулся в реальность.
– Кира, – недовольно обратился я к обладательнице четвертого размера груди. – Твоя роскошная грудь мешает мне любоваться этим золотистым песком.
– Правда роскошная? – решила уточнить хранительница.
– Правда, – буркнул я.
– А чем мешает? – с улыбкой спросила потрясающая брюнетка.
– Она мне голову выворачивает, – хмыкнул я, – стоит мне отвести от неё взгляд, как она тут же заставляет вернуться и смотреть только на неё.
– Бедненький, – фальшиво вздохнула Кира. – Я тоже страдаю, столько девушек вокруг интересных и экзотичных, а мне работать приходится.
Да-а, с экзотикой на Гавайях полный порядок, особенно в отношении прекрасного пола. Кого
