сначала ты, что было на перемене?
– Почему я, Глеб?
– Да, Глеб, почему опять у Яковлевой пальма первенства?
– Потому что Сонька, в отличие от многих из нас способна видеть то, на что мы не обращаем внимания.
– Ты загнул.
Соня зарделась.
– Хорошо, я попытаюсь вспомнить. Только предупреждаю, в классе я находилась минут десять, потом спускалась вниз. Возле стола Нины многие крутились, я там Светку с Маринкой видела, и Катю, Стаса…
– Мы не крутились, а стояли и разговаривали, – сказала Маринка.
– Если говорить о подозрениях, меня немного смутило поведение Стаса.
– Чем интересно, оно тебя смутила? – вспылил Стасон.
– Ты нервничал, когда подошел к столу Нины. Озирался по сторонам и ладони постоянно о джинсы вытирал.
– Так, – сказал Димон. – Кое-что начинает проясняться. Стасон, чем ответишь Соньке?
– Ничем. Чё она гонит?! Не нервничал я… ладони вытирал… и что?
– К столу зачем подходил?
– Надо было, потому подошел.
– Стас, не юли, выкладывай.
– Не тупите, денег я не брал. Понятия не имел, что они лежат в ящике стола.
– Стас садился за стол Нины Владимировны, – огорошила вдруг всех Соня. – Я не рассказала об этом Кларе Степановне, но мне кажется, это ценная информация.
– Ты садился, Стас?
– Достали вы меня, – психанул Стасон. – Да, садился. Да, нервничал. И ладони у меня вспотели от нервов. Я по физике оценку себе переправил в журнале. Довольна, Яковлева? Беги, доноси. Расскажи Штангенциркулю, что я трояк на пятерку исправил.
– Правда исправил? – недоверчиво спросила Светка. – И чего, совсем незаметно? Геннадиевна не спалит?
– Не должна. Получилось вроде нормально. Физичка тройки фигово выводит, их потом на пятерки исправлять легко.
– Это тому, кто по физике сечет, – пробормотал Витька. – У тебя и так одни пятерки стояли, тройка – случайность.
– Вот я эту случайность и исправил. Зоя может подтвердить, – Стас повернулся к Зое Ушаковой, низенькой девчонке, которая почти всегда молчит и много думает.
– Подтверждаю. И чтобы не было недоразумений, признаюсь, что попросила Стаса и мне исправить тройку на пятерку.
– Ну, вы даете! Шустро.
– Не завидуй, Комаров.
– И никто кроме Сони не видел, как Стасон в журнале оценки ставил? – спросил я у ребят.
– Получается, не видели. Я почти всю перемену с закрытыми глазами просидел, плеер слушал.
– Молодцы. Значит, к столу кто угодно подойти мог.
– Глеб, мы же не знали, что случится кража, поэтому не обращали внимания. – Надя переглянулась с Катькой. – Я у стола всего несколько секунд постояла. Хотела в столовку спуститься, но передумала. Потом мы с Катькой всю перемену домашку по алгебре скатывали. У Сони взяли.
– Я видел, как они писали, – закивал Комаров. – На
