ними наблюдать. Парочка таких… Даже язык не поворачивается назвать их мужчинами. Местные скоты (да, так будет определенно лучше) и со мной хотели позабавиться, но когти быстро дали понять, что здесь их ничего не ждет, кроме оторванной головы или вспоротого живота. Разбегаясь в разные стороны, они верещали, словно свиньи, что было весьма отвратительным зрелищем, даже для Гластонгейта.
Повернув на улицу Уельс, о чем говорила перекошенная табличка на доме, я увидела небольшое заведение, откуда доносилась пьяная ругань и звонкий смех. На небольшой деревянной вывеске над дверью было написано всего три слова – трактир «Веселый кабан».
Подходящее название для такой местности.
Заведение не внушало доверия, но другого места, где можно поднять себе настроение по дороге не нашлось. А пара стаканчиков чего-то погорячее помогли бы скрасить томный вечер. Я огляделась по сторонам и направилась в сторону двухэтажного трактира. Внутри он оказался таким же ничем не примечательным, как и снаружи. Невысокое помещение подпирали мощные деревянные балки, а в воздухе кружил запах табака и дешевой выпивки. Вокруг дубовых столов вертелись легко одетые девицы с подносами, и всякая пьянь не упускала возможность ущипнуть их за зад. Не снимая капюшон, я направилась к барной стойке. Трактирщик не сразу хотел меня обслуживать, но одна серебряная монета развязала усачу язык.
Все в этом городе продается и покупается.
В подтверждении мыслям, под носом появился не совсем чистый стакан с дурно пахнущей жидкостью. Сделав всего один глоток, мне сразу пришлось пожалеть о том, что дала лишь одну монету, но растрачиваться больше не было возможности. Напиток напоминал что-то среднее между прокисшей бражкой и винным уксусом, приправленный потным запахом этого ужасного места. Я быстро отставила стакан в сторону в надежде никогда больше не пробовать на вкус такую гадость и невольно окинула взглядом присутствующих здесь людей. Почти сразу внимание привлекли двое, которые сидели в самом углу трактира.
Одним из них оказался темный мужчина. Его лысая голова отблескивала пламя свечей, будто кожа младенца. В остальном незнакомец напоминал гору мышц, одетую в простую льняную рубашку с закатанными по локоть рукавами и коричневый жилет. Его приятель был прямой противоположностью своего спутника. Худощавое высокое тело. Острый нос и узко посаженные глаза, как две янтарные капли. Взгляд оценивал всех присутствующих, словно ястреб в поиске жертвы. Незнакомец сильно выделялся волосами цвета отполированных серебряных монет и костюма на три тона темнее. Это хорошо бы смотрелось во дворце, но не в трактире, где поют ругательства, как песни. Была еще одна вещь, которая сильно отличала этих двоих от других посетителей трактира. Незнакомцы были непростительно чистые.
***
– Хотел бы я увидеть реакцию Чаннинга, когда ты будешь ему объяснять причину, по которой мы до сих пор здесь, а не на улицах города, – сказал Гавен, не сводя с зала своих глаз цвета янтаря.
