к ним навстречу и на ходу запускаю одну руку в сумку и нащупываю магазин от макарыча. Пихаю его в карман и снова в сумку за травматом – его в задний карман, закидываю сумку на плечо.
– Пригнись! На землю! – я вытягиваю ствол в сторону фигурок. Девчонка падает на землю закрывая голову руками, я перехожу на бег не опуская пистолета. Тяжелая сумка больно бьёт по спине то ли дробовиком, то ли ещё чем-то. Фигурки всё ближе и я вижу как они… Тоже поднимают на меня стволы. Появляется третья фигурка.
– Оружие на землю! – раздаётся голос через громкоговоритель, – Руки над головой!
– Кто это говорит? Почему я должен подчинятся? – замедляю бег, но не останавливаюсь.
– Говорит полковник Свиридов! Чтобы попасть в убежище, оружие на землю и руки над головой!
– Хорошо! – я останавливаюсь, показываю пистолет и медленно кладу его на тротуар перед собой. Потом поднимаю руки и снова начинаю двигаться в их сторону.
– Стоять! – орёт в громкоговоритель Свиридов, – Сумку тоже на землю! В убежище всем выдадут необходимые средства гигиены, одежду и еду!
– Товарищ полковник, эти вещи дороги мне как память! – почти без надежды на успех я использую этот детсадовский трюк.
– Нельзя! В убежище без всего! Сумку на землю! – я сбрасываю сумку и поднимаю руки:
– Хорошо… хорошо, я готов.
– Медленно ко мне!
Я иду в сторону прохода к убежищу. Два автоматчика держат меня на мушке. Секунды текут медленно как мёд из столовой ложки. До моей попутчицы остаётся шагов тридцать. Она поднимает на меня грязное заплаканное личико.
– Вставай, – говорю ей, – Сейчас укроемся в убежище и всё снова будет хорошо… – она начинает приподниматься на локтях…
– Лежа-а-а-ать! – орёт в мегафон полковник, – Лежать, говорю! Ей лежать! Ты иди сюда!
– Почему? Она со мной!
– Не обсуждается! Она инфицирована. Если твой анализ чистый – пройдёшь в убежище. Если нет – зачистка.
Я встаю, как вкопанный. Мне знакомо это слово. Руки держу над головой. Как на зло – открытая площадь, ни столбов, ни клумб. Впереди вижу бетонную урну. То, что нужно, думаю, и делаю шаг вперёд:
– Хорошо, – говорю, – Товарищ полковник, я чист! Это точно! А почему гермоворота ещё не закрыты?
– Закрыты. Но вас определят в партию опоздавших, которых запустят через шесть часов.
– А как же атака? Биологическое оружие? – до мусорки десять шагов. Девчонка рыдает в грязную тротуарную плитку где-то сзади.
– Атака ожидается завтра. Сегодня ещё безопасно.
– Точно безопасно? – тяну время. Еще три шага.
– Точно! – вздыхает в мегафон Свиридов.
– А! Чёрт! – я наигранно спотыкаюсь и падаю – всегда
