дворца. В апреле 1774 г. она сообщала фавориту: «Я пишу из Эрмитажа, где нет камер-пажа. У меня ночию колика была. Здесь неловко, Гришенька, к тебе приходить по утрам».
Письма Екатерины II к Г. А. Потемкину буквально дышат страстью: «Право, пора и великая пора за ум приняться. Стыдно, дурно, грех, Ек[атерине] Вт[орой] давать властвовать над собою безумной страсти» (после 19 марта 1774 г.); «Гришенок бесценный, беспримерный и милейший в свете, я тебя чрезвычайно и без памяти люблю, друг милой, цалую и обнимаю душою и телом, му[ж] доро[гой]» (после 8 июня 1774 г.). И таких записок очень много.
Был у влюбленных и свой «язык». Тогда, в 1774 г., 45-летняя императрица, искреннее любившая 35-летнего Потемкина, называла его «золотым фазаном», «юлой», «дорогим мужем», «миленьким», а себя «служанкой» и «любящей верной женой»: «С[упруг] м[ой] ми[лый] остаюсь в[сегда] л[юбящей] в[ас] в[ерной] ж[еной] я буду также или вашей покорнейшей служанкой, или вашим покорнейшим слугою, или также обоими сразу».
Любопытно, что исследователи не прошли мимо любовных писем императрицы, сделав их основой для составления некоего словаря любовных словечек, бывших в ходу у несомненно одаренной литературным даром Екатерины II[40].
Впрочем, на следующий, 1775 г., императрица не менее искреннее писала очередному любовнику – графу П. В. Завадовскому: «Петруса, ты смеесся надо мною, а я от тебя без ума. Я же улыбку твою люблю беспамятно. Петруса милой, все пройдет, окромя моей к тебе страсти. Петруса, мне оставляешь одной тогда, когда его хочется видит. Петруса, Петруса, прейди ко мне! Сердце мое тебя кличет. Петруса, где ты? Куда ты поехал? Бесценные часы проходят без тебя. Душа мая, Петруса, прейди скорее! Обнимать тебя хочу. Душа моя, ласка моя всегда одинака; я тебя люблю, как душу; я спала слишком много и от того голова болит; нога же, кажется, не в пример луче вчерашнего. Прощай, душатка»[41].
Портрет великих князей Александра и Константина. Работа цесаревны Марии Федоровны. 1791 г.
Неизвестный художник. Портрет великого князя Константина Павловича. Пастель. ГРМ
Самыми большими и постоянными фаворитами Екатерины были ее внуки – Александр и Константин. Их она любила, как любит всякая бабушка. Она их растила, воспитывала, выбирала им жен и строила в отношении них далеко идущие планы.
При этом внуки, даже повзрослев, продолжали оставаться для императрицы детьми, и все связанное с их детством она бережно хранила. Когда в 1831 г. вскрыли один из опечатанных комодов императрицы, хранившийся в дворцовой кладовой с 1796 г., то там среди прочего нашли детские вещи, столь дорогие для бабушки: «В узелке детское белье и именно: три пеленки, два бархатных пунцовых свивальника, бумажное одеяло, одна подвязочка и пять ветошечек… В узелке же: детский шелковый шлафрок, одна пара детских бумажных чулок, батистовый фартучек, бумажный нагрудничек, вязаная бумажная фуфаечка, три шапочки»[42].
Павел I
Вот некоторые из них: ангел, ангел мой; батинька, батинька-голубчик-милый, батинька-душа, батинька-сударынька, батюшка-голубчик, батя; владыко и cher epoux (дорогой супруг); голубчик, голубчик милой, Гришенок мой, Гришенок бездонный, безпримерный и милейший в свете, Гришинька, Гришинька друг мой, Гришатка мой собственный, голубушка, голубчик-друг-сердечный, голубчик-батинька; душа милая, друг милый, друг собственный, душа милая-голубчик, душенька, душечка, душа моя милая, душенок мой дурак, дорогия сладкия губки, душатка милая, душечка милая, душечка, душа; жизнь, индейский петух, казак, кот заморской, лев в тростнике, милой, милушка, милуша, миленькой, милая душа, милой и бездонной мой, милой мой и прелюбезной друг, милой друг, милая милюша, милая милюшечка Гришинька, мамурка, милая Гришифишечка, милюша милая, милюха милушенька, моя жизнь, мой дорогой, моя душа бездонная, Москов; нежный муж; павлин, радость, сударушка, сударка, славной и сладкой, сударка миленькой, собственной мой милой, сокол мой дорогой; татарин, тигр, шалун, яицкой, Пугачев, Яур (?). Cher époux (милый супруг), mon cher ami, та perruche (мой попугайчик), m’amour (любовь моя), morbleu (чорт возьми, тьфу пропасть!), mon bijou (моя драгоценность; сокровище), mon ami, топ beau faisan dor (мой прекрасный золотой фазан), mon mari (мой муж), топ cher et bien aimé époux (дорогой и возлюбленный супруг), mon toutou (амка, гамка, вавка). См.: Язык любви сто лет назад / Сообщ. И.А. // Русская старина. 1878 г. Т. 23. № 11. С. 543–544.
Письма императрицы Екатерины II к гр. П. В. Завадовскому (1755–1777 гг.).
РГИА. Ф. 468. Оп. 5. Д. 13. Л. 2 // Об открытии комода, поступившего в Кабинет Его Величества после кончины блаженныя памяти Государыни Императрицы Екатерины II, и об отправлении некоторых из вещей к разным лицам по назначению г. министра Императорского двора. 1831.
Именно благодаря Николаю I сохранились «военные вещи» Екатерины II: «Мундир генеральский зеленого сукна шитый по мужскому с красным воротником и обшлагами; Мундир Преображенского полка зеленого гарнитура; Мундир Семеновского полка; Мундир Измайловского полка; Мундир Конно-гвардейского полка синего гарнитура; Мундир Кирасирского полка синий; Мундир морской Белого гарнитура; Сюртук Преображенский; Мундир армейский зеленого гарнитура». См.: РГИА. Ф. 472. Оп. 12. Д. 26. Л. 182. О достопамятных вещах, принадлежавших Императорской фамилии со времен Императора Петра I, хранящихся в разных казенных зданиях. 1826–1830;
