не сомневалась в их любви и не чувствовала себя просто заменой ребенку, которого убил рак. Но потеря заставила их излишне опекать ее и баловать.
Она взглянула на свои изящные серебряные часики.
– Он появился в школе меньше часа назад. Ты, должно быть, просто с места сорвался.
– Я же говорю, городок у нас маленький.
В Азалее, штат Миссисипи, было трудно сохранить тайну, и тем удивительнее казался тот факт, что Селия умудрилась родить ребенка и отдать его в приемную семью и при этом не стать предметом обсуждения всего города. Малколма отправили в исправительное учреждение казарменного типа в Северную Каролину, а ее – в Швейцарию, по программе обмена. На самом деле она до самых родов жила отдельно и училась на дому.
Селия сглотнула ком в горле и присела на подлокотник дивана:
– Что доктор говорит по поводу твоей недавно появившейся одышки?
– Я здесь. Доктор Грэхэм не отпустила бы меня, если бы не была уверена, что я в порядке. – Он поправил свои круглые очки, на пальцах у него были следы чернил. Отец не доверял компьютерам и делал копии по старинке – на бумаге. – Меня больше волнуешь ты и твои опасения, что кто-то угрожает тебе.
Ее опасения? Он тоже сомневается?
– Насколько серьезно это дело Мартина? – спросила Селия.
– Ты же знаешь, я не могу об этом говорить.
– Но это важно.
– Каждый судья мечтает провести какой-то очень важный процесс, особенно перед уходом в отставку. – Он нежно похлопал ее по руке. – Так, хватит отвлекать меня. Зачем Малколм Дуглас приехал?
– Он узнал об этом твоем деле, и каким-то образом до него дошла информация о моих заявлениях в полицию. Меня это удивило, потому что там никто не принимает меня всерьез. – Может, после сегодняшнего случая они наконец придадут этому должное внимание?
– И Малколм Дуглас – поп-звезда мировой величины – прибегает к тебе после восемнадцатилетней разлуки? – В его карих глазах сквозила озабоченность.
– Я знаю, выглядит странно. – Селия покачала ногой скамеечку, переделанную из старого кожаного барабана. – Если честно, я думаю, это просто совпало с другой датой.
– Какой датой?
Ей стало больно оттого, что он не помнил.
– Папа, сегодня ей семнадцать лет.
– Ты все еще думаешь о ней?
– Конечно.
– Но ты не говоришь об этом.
– Зачем? Папа, у меня все в порядке. Правда. Мне надо поставить годовые оценки и сдать их руководству.
Отец хлопнул себя по коленям:
– Тебе следует вернуться домой.
– Теперь мой дом здесь, – тихо напомнила она. – Я согласилась, чтобы ты оплачивал более надежную сигнализацию. У тебя в доме такая же, ты сам знаешь, раз выбрал пароль. Пожалуйста, иди к себе и отдохни.
Селия переживала за отца, ее беспокоили бледность
