е взгляды парней. Коробит оно меня?
Нет. Мне нравится их внимание, и я специально к этой вечеринке в бассейне надеваю самое откровенное бикини.
– Ма-а-ам! Ну разреши чё-нить покрепче? – канючит сын, а я пшикаю на него.
– Лена. Мы же договорились!
– Дай водки, Ле-на, – наглеет Макс и отбрасывает пустую банку из-под легкого пива на ухоженную лужайку.
Я раздраженно отвожу темные очки и открываю рот, чтобы отчитать его, но замечаю прищуренные взгляды Лекса и Арса. Хм, мальчики смотрят? Мальчики хотят погорячее?
– Кто забирает ребят? – тише переспросила я Макса.
– Отец Арса заедет за ними в восемь и развезет.
– В восемь? Тогда обойдетесь хересом.
– Мамка, люблю тебя! Парни, ща подгоню горилку!
И я понятия не имею, чем они в итоге накачались, потому что цвет выпивки в стаканах был одинаково карамельный. Зато в бассейне точно стало горячее. Под конец, я уже наблюдала за парнями, срывающими с себя плавки и бомбой прыгающими в бассейн.
Пир для глаз, если не брать в расчет дохликов.
Накачанный Лекс с вылепленным прессом, с очень внушительным членом, когда я даже стесняюсь представить его размеры при полной эрекции! И Арс. Он не выпендривается, всегда сдержан, но так похож на пантеру – темную и опасную, ловкую и гибкую. Сложно сказать, насколько впечатлительны его размеры, он единственный не скидывал плавок, иначе я бы заценила!
Уже выставив парней к приехавшему родителю, обнаружила ополовиненный бар.
– Макс! Я же херес разрешила, а ты взял виски.
– Да? Мам, да я не разбираюсь в алкоголе, ты же не даешь мне употреблять, хотя в девятнадцать все парни уже бухают крепкое.
– А ты сначала доучись, пока папка деньги в тебя вкладывает, а потом делай что хочешь, – отбрила я.
– В тебя вкладывает, ты хотела сказать, – огрызнулся щенок и убежал наверх.
А я пошла в душ, предаваться мечтам. В отличие от собственного сына-балбеса, я даже после развода связана условиями с бывшим. Моё гребанное содержание зачисляется только при примерном поведении.
То, что мой бывший сделал меня сиделкой при сыне, примерной сиделкой, лишало меня личной жизни, а развлекаться каждый раз в душе, направляя тугую струю между ног, уже не удовлетворяло. Я хотела большего. Хотела молодых накачанных тел, сильных рук на моем теле, жаждущих ртов на сосках…
– А-ай…
Я тереблю клитор, направляя струю душа внутрь, но этого так мало. Тел, много тел, с большими, обвитыми венами стволами, с пунцовыми налитыми головками, жаждущие меня, наполняющие и растягивающие.
– Да-да-да! – скулю и сползаю по мраморной стене на дрожащих ногах. Но это опять только подобие оргазма, такого надолго не хватит.
Но ничего, скоро у сына закончится сессия, я отправлю его к папочке, а сама законсервирую дом и свалю в Египет. Оторвусь там по полной, чтобы до следующих каникул Макса хватило.
Ночь почти не спала, мечась по кровати и стискивая бёдра от сосущей потребности и пустоты внутри. И мечтала о парнях. Не о старых пердунах, которые даже в половину не потянут так, как двадцатилетние.
Я хочу секса. Много секса. Так много секса, чтобы потом выпасть в беспамятство на пару дней из моей убогой укомплектованной жизни.
Глава 2. Утро грязного секса
Я безбожно проспала, Макс уже свалил на консультацию. Сколько еще осталось до экзаменов – пару недель?
Растерлась молочком для тела, сделала маску против отёков, разболтала в блэндере ягоды с йогуртом и вздрогнула от звонка в дверь. Кого могло принести в это время?
Запахнув короткий шелковый халатик, я глянула в камеру, увидела друзей Макса.
– Лекс, Арс? Привет, мальчики.
– Здра-асте, – протянул Лекс, заглядывая мне за плечо и оттесняя внутрь. – А Макс?..
– Он уже убежал в универ, – ответила, пропуская парней в дом и совершенно не понимая, почему они не с Максом.
Лекс оттеснил меня к стене, Арс закрыл дверь, и тут я поймала взгляд Лекса: голодный, жаждущий и моментально будящий во мне низменные инстинкты.
Дрожащей рукой я перехватила полы халатика и стянула на груди.
– А, п-почему вы прогуливаете консультацию?
– Тёть Лен, ну не надо… – Лекс отнял мою руку от ворота и потянул на себя, я ойкнула, налетев на его жесткое напряженное тело.
Между ног затопило, низ живота потяжелел и пульсом разгонял волны слабости
