ещё была в его объятиях. Но миг спустя она исчезнет.
Надо бы ей уточнить, что ему нельзя оставаться даже до завтра, что он уж этим утром двинется в путь, покуда за спиной ещё только прозревает прохладная весенняя Кзарра.
Но нет. Она его вновь попробует удержать, а ему и так непросто от этих расставаний.
Пусть будет так.
Леди Дженна обернулась кругом перед большим туалетным зеркалом, обернулась:
– Ну как я? Не похожа на безумную вдовушку, проведшую ночь в объятиях харудского бродяги с тёмным прошлым?
– Ничуть нет, моя леди. Ты прекрасна и строга. Как те статуи в тронном зале.
– Дурак.
Ему осталось натужно рассмеяться.
– Дурак и шут. Побегу, а то Наместник чего доброго мне ворота вынесет.
– Выпорешь его тогда на конюшне.
– Ха! Если бы. Ты сам-то сможешь отсюда выбраться?
– Конечно, мне не впервой. Не беспокойся, я твою вдовью честь под сомнение не поставлю.
Леди Дженна чмокнула его в небритую щёку и унеслась, шурша кринолинами. Хмурая и прекрасная.
Что ему с ней поделать.
За это он её и любил. Если можно любить ту, которую не видишь по семь зим меж случайных встреч. Любил он скорее свои о ней обрывочные воспоминания.
И вот теперь всё кончилось.
Не будет ни воспоминаний, ни любви. Будет только обрывок бумаги, прижатый подсвечником.
Моя леди, следи за небесами на закате.
И держи корабль готовым к отплытию.
Ему оставалось только исчезнуть из её жизни, и главная трагедия в том, что ему ни на миг не пришло в голову остаться.
Где-то тут скрывалась фальшивая панель, прикрывающая замаскированный переход на сторону слуг. Кто он есть такой? Правильно, мальчик на посылках, безымянный служка во вселенской церкви Матери-Иторы, вечно гонимый и вечно нежданный потомок Ксанда Тиссалийского и Тсанниса Местраннора, да упокоится их память во кру́ги вечные.
Пресеветлый Князь, подданные не приняли тебя во славе твоего деяния, их гнилые боги ушли, и ты стал им не нужен, как и все последующие поколения странников твоего рода. Игрок, чей Завет пропал втуне, забытый и невоспетый, где ты, помнишь ли о своём заблудшем народе в столь тёмный миг?
Кто знает.
У северного народа в ходу две дюжины слов, обозначающих разновидности снега. Плотный, хрупкий, слежавшийся, долговременный, подтаявший или подмёрзший. Разумные существа уделяют особое внимания тем предметам или явлениям, от которых в значительной степени зависит их жизнь.
Оборотись, путник, ты на самом краю Средины, где иссушённая тундра востока постепенно переходит в ледяные языки предгорий и дальше, до самой северной оконечности Отмели, где в буран харудские лошадки, бывалоча, проваливались под наст так глобоко, что всадник скрывался в снегу с головою. Здесь белая крупа, сыплющаяся с неба, обеспечивает тебе весь простор возможностей между
