льской системе Ridero
Псы-крепыши
Алекс Динго
Глава первая
Город – курорт Сочи сиял под лучами палящего солнца. Его вид напоминал пылкий блин со стороны фейс. Казалось, сейчас он упадёт на пылкую сковородку и зашипит. И лихой шеф-повар тут же его подаст на тарелку какому-то местному олигарху. И ещё тот смажет сметаной. Небеса бирюзовые прямо сияли лучистостью. Плавно тянулись белые облака, как паруса. И манили за собой. Воздух прогрелся до тридцати пяти градусов тепла. Жара парили. Веял тонкий ветерок с черноморского побережья. Море слегка волновалось. И волны тянулись к берегу. Вдали мелькали яхты и катера. На широком, золотистом пляже расположилось много отдыхающих. Воздух сотрясали крики истинных гуляк. Чуть в стороне кипели страсти на волейбольной площадке. Там сексуальные девушки в мини-бикини бились с юношами из детского лагеря «Пионер». И пока побежали леди. Они громко кричали, бурно радуясь каждому выигранному очку. Многие дамочки лежали под зонтиками. И невероятно украшали пляж своими оголёнными прелестями. И те прямо манили. Фотограф Стен Уокер не мог пройти мимо ни одной юбки. Он рослый и неказистый. Шея тонкая. Лицо бледное, белое. Глаза узкие, голубые. И в целом его лик походит на любопытную морду жирафа. На теле тонкая белая майка и шорты. Ноги босы. В руках мощная фотокамера. Он по жизни турист. И много ездит по России. И всегда часто фотографируется с местными аборигенами. Он чуть оправил на своей голове пилотку из газеты. И тут же вытянул в своих тонких руках фотоаппарат. И надавил на спусковое устройство. В объективе фотокамеры оказалась пышка Клава Орлова. Она сейчас лежала на своем большом животе. И выставляла напоказ свою красивую упитанную пятую точку. Ягодицы просто невероятно икристые и сочные. И те уже заметно загорели на солнцепёке. Прямо багряная корочка образовалась. На ней имелись медного цвета стринги. Клава слегка задремала. Её растомило тепло и море. Фотограф Стен живо сделал сто кадров в минуту. И тут же зашагал дальше. Он слегка улыбнулся, рассматривая пикантные фотографии. Он даже слегка возбудился. Ему не особо везёт в любви. В одном небольшом селении Бурово он получил коромыслом по лицу, когда полез нагло целоваться. Ему пришлась по нраву упитанная девушка Домна Буркина. У той седьмой размер груди. Лицо милое, румяное. Глаза большие, цвета бурного гейзера. Она тогда разбушевалась не на шутку. И врезала правой рукой Казанове по лицу. И тот прямо рухнул на тропу. И потом побежал со двора, как побитый пёс. Его долго гнали местные собаки. А он всё спотыкался и падал. Домна ему ещё закричала вслед, что, мол, ещё увижу кобелина, то врежу ещё сильнее… Какой наглый кобель… У меня есть парень Емеля Колин… Он тракторист… Я ему скажу, как ты ко мне приставал… И хватал меня за грудь… Он тебе всю душу вымотает… Он у меня парень двужильный… Хоть и метр с кепкой… Он тебя быстро уделает… Собака ты окаянная… Пёс ты смердящий и неотёсанный… Беги быстрее… А то я тебе ещё врежу… Теперь Стен Уокер вспоминал о той девушке с улыбкой на лице. Но всё же осадок остался неприятный.
Веял чудный бриз с побережья моря. И то слегка взволновалось. Волны лихо набегали на песочный берег. Чайки белокрылые летали высоко. И порой кричали лихо и громко. И кругом мелькали фигурки. Гуляки веселились, лихо купаясь. На пляж вступил местный бродяга Николай Иринеевич Ипполитов. Ему пятьдесят три года. Голова овальная. Волосы густые, длинные, до плеч и русые с сединой. Уши слегка торчком. Глаза выразительные, добрые, детские. Нос как большая картофелина. Губы пухлые, как будто накачены силиконом. У него имеется и небольшая борода и усы. Но он любит бриться начисто. Просто слегка себя забросил. И много выпивал на неделе. Он весьма высокий, рослый, упитанный. Руки длинные, сильные. Торс слегка ворсистый, рельефный. Живот небольшой. Ноги прямые. Размер стопы пятидесятый. На нём сейчас имелись синие шорты, слегка драные. И белые кроссовки. Его обувь слегка хотела кушать. Он уже сам не раз подшивал капроновой верёвкой свою ходоки. Но те раз за разом обрывались. В руках он держал за спиной порванную, большую, спортивную сумку. В ней, по сути, лежало всё имущество бомжа. Там мятые алюминиевые банки, драный свитер, книга «Вини Пух и друзья», носки, гантель на один килограмм, пакет сухарей и литровая бутылка водки. И та уже почти выпита. В потайном кармане триста мятых, бумажных рублей и недорогие презервативы. В «девяностые» он крупно проигрался в казино. Его красиво обдурили. И крутая братва поставила его на счетчик. Он работал тогда заместителем мера небольшого пригорода. Он заложил квартиру и автомобиль, чтобы с ним не покончили авторитеты. Те постоянно ему звонили и требовали святой долг. Он рассчитался с ними. Но те сказали, что, мол, пока ты телился, деньги обесценились частично… Так что с тебя ещё сто тысяч долларов. Николай сильно возмутился. И полез в драку. Ему тут же вломили по почкам и под дых. И уложили на пол. И сильно скрутили руки до боли. Там выделялся рослый двужильный авторитет Паша Блок по кличке Блок. Его ещё называли Поэт в честь поэта Блока. Хотя он не писал стихов и поэм. Он этим гордился. И всегда нереально радовался. Он смеялся, как ржала лошадь в конюшне, когда той меняли подковы.
