накинула на плечи соскользнувшую шаль и сказала:
– Меня знобит, Пьер.
– Знобит, потому что ты мало двигаешься.
– И потому, что я дурно спала. Идем, я хочу прилечь и полчасика отдохнуть.
С этими словами она встала и направилась через соседнюю комнату в коридор, слегка кивнув тем, кто сидел за соседним столом и ответил ей таким же легким кивком. Полковник последовал за ней. Лишь один из гостей (укрывшись за развернутой газетой, он с другой стороны балкона уже давно наблюдал за изысканной парой), встал, отложил газету и поклонился с подчеркнутой учтивостью, что произвело впечатление на красивую даму. Она оживилась, взбодрилась и, взяв под руку своего спутника, сказала:
– Ты прав, Пьер. Меня знобит, потому что я не двигаюсь. Давай сходим в парк, поищем то место, где гнездятся ласточки. Я заметила это дерево.
Молодой человек, поднявшийся с места и с особой учтивостью поклонившийся даме, подозвал кельнера.
– Вы знаете этих господ?
– Да, господин фон Гордон.
– Ну, и кто они?
– Полковник в отставке фон Сент-Арно с супругой. Они прибыли вчера дневным поездом и заказали отдельный стол. Дама, кажется, больна.
– И они пробудут здесь несколько дней?
– Полагаю, что да.
Кельнер отошел, а человек, к которому он обращался как к господину фон Гордону, два или три раза повторил только что услышанное имя: «Сент-Арно… Сент-Арно!»
Наконец, он вроде бы вспомнил: «Да, тот самый. О нем много говорили в семидесятом году в Сен-Дени[3]. Ранен в шею, пуля прошла между трахеей и сонной артерией. Истинное чудо, такой выстрел. И выздоровление столь же чудесное, поправился через шесть недель. Вицлебен рассказывал мне об этом со всеми подробностями. Несомненно, это он. Тогда он был самым старым капитаном в одном из гвардейских полков, служил у Франца или у „майских жуков“[4], он еще во Франции получил майора. Кажется, я встречал его в театре Серфа[5]. Но почему в отставке?»
Закончив свой внутренний монолог и освежив таким образом память, молодой человек снова взял в руки газету и пробежал передовую статью, автор которой описывал последние успехи русских в Туркестане[6] и туманно рассуждал о Персии и Индии, чудовищно перевирая названия. «Господин журналист ориентируется в Азии не лучше, чем я на Луне». Он брезгливо отодвинул газету, предпочитая любоваться горами, – занятие, коему он вот уже неделю со все большей радостью предавался каждое утро. Потом он перевел взгляд на передний план, а именно на усыпанные гравием узкие и широкие дорожки, змеившиеся по парковому лугу. Один из боскетов, наиболее освещенный солнцем, отличался удивительной желтизной. Молодой человек напряг зрение, стараясь определить, создают ли ее желтые цветы или пожелтевшие на солнце листья. И тут он заметил, что именно из этого боскета выступили фигуры супругов Сент-Арно. Они повернули на дорогу, проходившую мимо гостиницы
Сен-Дени – северный пригород Парижа. В 1870 г. поблизости состоялось сражение Франко-прусской войны, известное как битва при Ле-Бурже. Победу одержали немецкие войска.
Прозвище берлинского гвардейского стрелкового полка из-за расцветки формы.
Рудольф Серф (1811–1871) – основатель и владелец нескольких берлинских театров, в том числе с 1859 г. театра «Виктория» на Мюнцштрассе, 20 в центре Берлина. Благодаря наличию летней и зимней сцен театр был очень популярен.
В конце 1870-х и начале 1880-х годов Российская Империя расширила свои владения в Средней Азии, создала Туркестанское генерал-губернаторство и начала строительство Закаспийской железной дороги (1880–1891).
