Церкви в России, если найдем в себе мужество говорить честно, не свысока, не теряя покаянного духа. Архиепископ Нафанаил передает учение митрополита Антония, что Православие есть по преимуществу религия покаяния.[55] И нам, и Церкви в России нужны духовные наставники, которые найдут путь к нашей огрубевшей совести.
Святители Русской Зарубежной Церкви видели ее значение в сохранении, в условиях свободы, духовных, нравственных и национальных ценностей Русской Церкви. По мере изменения исторических условий на Родине и за рубежом это ви́дение не могло не изменяться во внешних деталях, оставаясь неизменным в главном. Наши иерархи и наставники заповедовали держать, то есть охранять для Российской Церкви то, что мы имеем, а именно все то в устройстве жизни Церкви, чего нельзя было сохранить искалеченной врагами Российской Церкви. Сама Зарубежная Церковь не могла избежать трудностей от врагов и в соприкосновении со внешними, однако во всем этом полагалась не на «князей и сынов человеческих», руководствовалась не духом мира, а духом Евангелия.
Иерархи, духовенство и церковный народ зарубежья жили чаянием возрождения России и Российской Церкви, видя в этом залог жизни мира. Пока зарубежные иерархи мыслили себя печальниками Церкви Российской, Господь хранил дух наш неповрежденным. Когда же мы взяли курс на исключительность, самодостаточность, мы стали согрешать против заповедей отцов. Покаянное возвращение на прежний путь поможет не только нам, но, с Божией помощью, и всей Церкви Российской вернуться к трезвой и здоровой жизни Церкви Святой Руси, Церкви Поместного Собора 1917–1918 годов, Церкви святых мучеников.
Мы стоим на пороге возможности великих событий. Трепетность этого момента выражена словами кондака святым новомученикам и исповедникам Российским (глас вторый):
Новии страстотерпцы Российстии, исповеднически поприще земное претекшии, страданьми дерзновение приимшии, молитеся Христу, вас укрепившему, да и мы, егда найдет на ны испытания час, мужества дар Божий восприимем. Образ бо есте лобызающим подвиг ваш, яко ни скорбь, ни теснота, ни смерть от любве Божия разлучити вас не возмогоша.
После доклада начинается дискуссия.
Игумен Георгий (Кравченко) благодарит докладчика и задает два вопроса, а именно: кого мы можем называть «Матерью-Церковью» и является ли открытие приходов Русской Зарубежной Церкви в России ошибкой?
Протоиерей Николай Карыпов отвечает, что его доклад исторический и ему трудно ответить на заданные вопросы. Однако он поясняет, что после 1927 года Церковь в России не исчезла. Она признана Зарубежной Церковью, и клирики Русской Православной Церкви Московского Патриархата принимаются в сущем сане. Отец Николай вспоминает, как его тесть, прослуживший более 40 лет в Московском Патриархате, рассказывал о его жизни при хрущевских гонениях и отец Николай не дерзает осуждать духовенство в России.
Протоиерей Николай Артемов говорит, что название «Мать-Церковь» неясно. В совместном
Нафанаил, архиеп. Беседы о Священном Писании и о вере и Церкви. Изд. Комитета Русской Православной Молодежи Заграницей, 1991. С. 194.
