style="font-size:15px;"> – У нас тоже нет собаки, – сообщил он доверительным тоном. – Мама говорит, может, мы и заведем щеночка, но не сейчас, а когда все уляжется. Только я не знаю, когда это будет.
При этих словах Амелия вскочила так стремительно, что зацепилась бедром за угол стола. Стоявшая на нем посуда громко звякнула.
– Так, дети, уже поздно, вам пора в постель. Попрощайтесь с дядей – и пошли домой. – Она посмотрела на журналиста. – Приятно было с вами познакомиться, мистер Доусон.
– Скотт.
– Что-что?
– Доусон – имя, Скотт – фамилия.
– Ох, извините. Спокойной ночи, мистер Скотт. И… желаю вам приятного отдыха на острове.
Пока дети нехотя прощались с Доусоном, Амелия расплатилась с официанткой, сняла со спинки стула свою сумочку на ремешке и повесила на плечо. Крепко взяв сыновей за руки, она решительно проследовала к выходу из кафе; Стеф и Берни поплелись за ней. Все пятеро были уже на стоянке, когда Амелия услышала, как кто-то зовет ее по имени. Обернувшись, она увидела Доусона, который, призывно размахивая рукой, рысцой выбежал из-за угла кафе.
– Посади детей в машину, – велела Амелия Стеф. – А я узна́ю, что ему нужно.
Кажется, впервые за все время Стеф осталась не слишком довольна поручением нанимательницы, однако повиновалась беспрекословно. Обняв Хантера и Гранта за плечи, она повела их к машине, стоявшей в дальнем углу стояночной площадки. Берни тоже не стал задерживаться, однако прежде чем двинуться дальше, он довольно-таки двусмысленно ухмыльнулся и подмигнул. Амелия поморщилась.
К его чести, Доусон Скотт привел себя в порядок и выглядел почти прилично. Правда, его лицо по-прежнему покрывала щетина. Но она ему даже шла – как и отросшие волосы, которые он тщательно расчесал и, кажется, даже вымыл. Кроме того, на нем были вполне приличные шорты защитного цвета и черная полотняная рубашка с закатанными рукавами. Пахло от него тоже очень приятно – то ли дорогим дезодорантом, то ли туалетной водой.
Впрочем, все эти ухищрения вряд ли могли склонить Амелию в его пользу. Даже вымытый журналист остается журналистом, напомнила она себе. Хитрым, пронырливым, коварным существом, которое, словно свинья, чувствует себя хорошо, только когда найдет большую кучу вонючего навоза.
– Что тебе нужно? – прошипела она, когда Доусон приблизился. – Разве я не сказала тебе держаться подальше от меня и от моих детей?
– Твоя няня пригласила меня за ваш столик, – хладнокровно возразил он. – Если бы я отказался, это могло выглядеть… подозрительно. Как будто я намеренно тебя избегаю. Кроме того, это было бы просто невежливо.
Он был прав, и Амелия не стала спорить.
– Что тебе нужно? – повторила она.
– Интервью.
– Всего хорошего. – Она начала поворачиваться.
– Постой-постой, я пошутил! Я пришел сюда вовсе не за этим.
– А зачем?
– Ты всегда носишь с собой перцовый баллончик?
– Нет. У меня двое детей, которые могут полезть ко мне
