дом в зеленом пригороде Лозанны. Сын, пошедший по стопам отца и служащий где-то далеко, но прилетающий домой при каждой выдавшейся возможности. Красавица дочка, которая, правда, больше походит на его внучку. Но тут уж ничего не поделаешь, такова жизнь военного разведчика – то воюешь, то мыкаешься по дальним базам, то… Одним словом не до семьи и оседлого образа жизни было. Счастье, что все же дети есть… Жаль только супруга, царство ей небесное, не дожила, погибнув в глупой аварии гравитоплана, летящего из Виндхука, где Токарев надолго подвис в центральном офисе Главного Управления военной разведки Федерации Объединенных Наций. С тех пор уже больше десяти лет прошло, а матери для своих детей Роберт так и не встретил. Да и не искал, по правде говоря. Слишком невосполнимой была та утрата, чтобы попытаться заполнить опустевшую часть сердца кем-то еще.
Токарев тяжело вздохнул, окунувшись под воздействием этих совсем не осенних солнечных лучей в далекие воспоминания, и, достав из бокса почтового ящика свежие газеты, вернулся в дом. Сколько поколений аналитиков предсказывали скорую смерть классическим носителям информации, ан нет, живы еще газеты, хоть и претерпели немалые изменения. Не содержат уж давно натуральной древесины. Стали абсолютно чисты с точки зрения экологов…. Но, как приятно в свободную минуту, посидеть в уютном доме у теплого камина, держа перед собой газетный разворот и краем уха слыша грустную песню ветра за окном. Может быть это и возраст, только не на одних же стариках держится выгода издателей от выпуска бумажных газет.
Осторожный стук в дверь застал Роберта у своего любимого старого кресла. Мгновение постояв, словно в раздумьях, открывать дверь или проигнорировать незваного гостя, он все же вернулся к дверям, бросив газеты на низкий журнальный столик.
– Здравствуйте, господин Токарев, – поздоровался высокий смуглый юноша, терпеливо дождавшийся, когда хозяин дома откроет дверь. – Я могу видеть Элизу? Мы собирались съездить к Женевскому озеру и немного погулять в Национальном парке. Там сейчас открыта выставка лозаннских художников. И еще сегодня из-за погоды будут народные гуляния.
Всю эту речь Роберт выслушал молча, внимательно глядя в глаза юноши. Токарев никогда не был ни расистом в отношении окружающих, ни деспотом по отношению к детям. Он не имел ничего против этого вежливого и культурного молодого человека, учившегося с Элизой Токаревой в одном и том же Лазаннском Юридическом Университете. Жаль, что не военный, но во всем остальном весьма достойный юноша. Роберту было совершенно плевать, что парень имел яркую арабскую внешность по двум основным причинам. Во-первых, сам Токарев за время службы пересекался с бойцами самых разных этнических групп и не понаслышке знал, что они и в деле и в дружбе ничем не отличаются от него самого. А во-вторых, Роберт несколько раз видел, как смотрят друг на друга его дочь и этот юноша. Такой взгляд не может быть у человека способного сделать что-то плохое той, на которую он так смотрит. Впрочем,
