я еще мог ему сказать? В ответ он, перекрестившись слева направо, торжественно подтвердил:
– Клянусь, Бог мне свидетель!
После таких слов судьба водителя белого «форда» оказалась полностью в его же собственных руках.
Мы немедленно проехали в мастерскую, где молодой парень, тоже армянин, осмотрев повреждения моего автомобиля, что-то говорил Саркису на армянском. Тот стоял и кивал головой в знак согласия. Потом Георгий, так звали ремонтника, договорился уже со мной о дне, когда мне нужно будет приехать, и мы расстались.
– А фару ты купи на свои деньги, Георгий ее тоже поставит, а я по счету оплачу твои расходы, – добавил Саркис. Он уже готов был отъехать, но потом вдруг вышел из машины, вернулся и пожал мне руку: – Надо же, ты поверил мне на слово. Спасибо, брат.
У меня на душе просветлело и появилась надежда, что и эта история будет иметь благополучный конец.
В назначенный день молодой человек отремонтировал мою машину, поставил новую фару и позвонил Саркису. Они снова говорили по-армянски, но я понял, что Георгий, периодически бросая на меня виноватые взгляды, о чем-то просит собеседника, а тот с ним не соглашается и кладет трубку. Потом парень трет переносицу и объясняет:
– Ладно, мои дела с Саркисом тебя не касаются, а за фару он тебе денег не отдаст.
– Почему? Разве он беден?
Георгий пожимает плечами:
– В том-то и дело, что нет. У человека свое кафе, большой магазин, несколько строительных бригад. Не понимаю, зачем тогда клясться.
Прошел год, звонит мне Георгий – тот самый автослесарь. И просит окрестить его сына.
Неделю спустя мы крестили маленького сынишку Георгия, и он спросил:
– Ты помнишь Саркиса?
– Конечно, но ничего о нем не знаю.
– За год он потерял все – и кафе, и магазин, и строительные бригады. Сейчас таксует на той машине, в которой в тебя въехал. И все из-за того, что польстился на какую-то мелочь.
Я уже думал, как бы ему объяснить, что происходит с нашим общим знакомым, но Георгий меня опередил:
– Потому что в мире есть что-то важнее денег. И это «что-то» – Бог.
Я удивился:
– Георгий, ты действительно так думаешь?
– Если бы так не думал, то не пришел бы к тебе. Спасибо Саркису, это он меня научил.
На днях ложусь спать, устраиваюсь поудобнее и, перед тем как заснуть, по привычке думаю: «Вот бы…» А мечтать-то и не о чем. Вспоминаю, о чем мечтал раньше. Все или исполнилось, или уже перестало быть насущным.
Говорят, если перестаешь мечтать, значит ты уже безнадежный старик. Нет-нет, мне еще рано записываться в старики и я обязательно помечтаю. О чем? О том, чтобы снова пришли мечты.
«Не клонись-ка ты, головушка…»
У каждого уважающего себя писателя обязательно должен быть рассказ
