абсолютно никакого отклика.
– Простите, Сергей Михайлович. Я не слышала звонка… – На ноги удаётся встать только со второго раза. Покачиваюсь. Прикрываю глаза ладонью, сжимаю зубы. Некоторое время пытаюсь перетерпеть головокружение и очень неприятные ощущения в желудке.
Тем временем на той стороне телефонной линии следует долгая пауза, сквозь которую фоном пробиваются привычные звуки ночной жизни «Эры», а затем начальник строго, но уже более сдержанно спрашивает:
– Что с голосом? Заболела, что ли?
Плетусь в ванную комнату.
– Видимо. Очень плохо себя чувствую, и, кажется, тошнит.
– Кажется?
– Наверное, отравилась чем-то… – произношу так, что сама не верю в собственное враньё. – Сегодня… я не смогу выйти. Простите, Сергей Михайлович.
Начальник снова выдерживает короткую паузу, после чего удивляет меня:
– Ладно, Равицкая. Отсыпайся… И-и на выходных тоже. Но чтоб к следующей смене была как огурчик, поняла?
Замираю на месте и даже моргаю несколько раз подряд, не веря в то, что услышала.
– Ты там уснула, что ли, опять? Не слышу ответа!
– Да! Всё поняла, Сергей Михайлович.
– Хорошо… Поправляйся, – бросает не очень-то искреннее пожелание и прерывает звонок.
В мыслях материализуются картинки. Ужасные картинки прошлого утра. Чёрный внедорожник, здоровые бугаи, похитившие меня прямо у входа в «Эру», дешёвый отель, приветливая улыбка администратора, тусклое освещение коридора, комната… и монстр.
Зажмуриваюсь.
Делаю глубокий вдох. Не дышу несколько секунд. Затем выдох.
Прислушиваюсь к ощущениям, пытаясь понять: есть ли хоть что-то ещё, кроме гротескного кокона боли, в который умудрилась снова угодить; кроме мерзости и гадости, что обволакивают подобно второй коже; кроме огромной, просто гигантской дыры где-то внутри меня?
Одно ясно наверняка – реветь абсолютно не хочется, а в остальном… Кажется, будто меня пропустили через мясорубку. И вот теперь я стою посреди прохода своей ванной и пытаюсь собрать это месиво из внутренностей, костей, плоти и крови во что-то хотя бы отдалённо похожее на человека.
Не получается…
Кладу сотовый на стиральную машинку рядом, подхожу к прямоугольному зеркалу, висящему над раковиной.
Господи!
Это я?!
Девушка, смотрящая на меня из отражения, пугает. Это действительно не человек. Это призрак. Ночной кошмар… Бледное худощавое лицо, впалые щёки, сухие истрескавшиеся губы, кошмарно отёкшие точно больные глаза, волосы похожие на мочалку. Будь они седыми – это прекрасно довершило бы образ. Но, по крайней мере, понятно, откуда это мерзкое ощущение. Я выгляжу так же дерьмово, как себя чувствую.
Скидываю верхнюю одежду, остаюсь в нижнем белье.
Пристальный взгляд воспалённых глаз продолжает блуждать по отражению в зеркале: шея, плечи… Всё в отвратительных багрово-синих
