там ко мне не подходила. Никто не знал, что мы живем в одной квартире и то, что мы вроде как сестры.
Матвей тоже меня не трогал и больше не приставал завуалированными предложениями. Обиделся парень на меня из-за моего отказа.
Мое общение ограничивалось двумя. Я общалась с Ариной и иногда с Ниной. Ко мне, правда, пытались подкатить братья Бельковы. Но грозный взгляд Матвея их остудил.
Больше никто и не рисковал.
А Глеб.
Я призналась сама себе, что он мне понравился. По-настоящему. И возможно если бы передо мной не маячила идея-фикс. И я была бы обычной девчонкой без планов и целей. Я бы в него тут же влюбилась.
НО.
Я тормозила себя.
А Глеб хоть и поглядывал на меня заинтересовано. Ничего не предпринимал в отношении меня. От этого я испытывала облегчение.
Отказывать парню в котором заинтересована сама – труднее.
Неделя новой жизни подошла к концу неожиданно быстро. Уровень моих знаний для этой школы был хороший. Это облегчало мне учебу здесь.
Как всегда у меня вылилась проблема только с одним предметом. Родной язык вместе с литературой был для меня камнем преткновения. При знании правил написания слов я все же допускала ошибки. Чаще из-за невнимательности, чем по не знанию. С литературой у меня был косяк в том, что я не любила художественную. От слова совсем.
Ни классика, ни современная. Мне она не нравилась.
Не понимала я. Зачем мне тратить время на прочтение чей-то истории. Мне что своей жизни не хватало. Одно дело почитать что-нибудь про психологию, нон-фикшн или даже обычный учебник. От этого хоть польза.
А не художественную мифическую историю с зубодробящей любовной истории. Где в конце герой плачет либо от счастья или горя.
Пфф.
Маргарита Геннадьевна моих мыслей не оценила. И чувствую с ней я в скором времени поцапаюсь.
– Пожалуйста, не нужно!
Меня остановил этот жалобный писк. Голос знакомый. Я его слышала, когда он отвечал на уроке.
Ксюша.
Не я, а вторая.
Маленькая забитая девчонка, изгой.
Если зайти за угол, то там будет закрытое место. Без окон. Туда в принципе никто не ходит. Кроме курильщиков.
Но школа почти опустела. Последние уроки закончились десять минут назад. И сомневаюсь, что кто-то в субботу задержится в школе.
Кроме меня. Которой дома хуже, чем в школе.
– Но почему я? Пожалуйста, я ведь домой пошла.
– Заткнись, уродка!
Хлесткий звук пощечины остановил меня. Я готова была уйти. И бросить ее.
Но бить кого-то просто так.
Я не могу.
Плевать. Видимо вам суждено увидеть истинный гнев Малахит.
Сжимаю кулаки и захожу за угол.
Ксюша зажата около стены. У нее красная щека с явными отметинами ладони. А перед ней две девчонки из
