не старик был, а отец:Он просто долго умирал,
Пока сынок, надев венец,
Страну мурой загромождал.
В ней было всё: и свет, и звук,
И даже свето-звуко-свет.
Ещё в ней был забытый дед
И сын сынка, точнее, внук.
Внук тоже что-то создавал —
Внук деньги делал, видно, впрок,
А дед тихонько умирал,
И сын не знал, и внук не знал,
И даже, как ни странно, Бог.
И вот случилось так, что дед
У внука хлеба попросил…
Тот обещал, но позабыл,
Зато у новеньких могил,
Где дед лежит – теперь есть свет!
Здесь надо бы по совести… А есть ли она?
Ну вот и дожили! Вообще-то возвращение памятника Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве – обязывает и, надо заметить, прежде всего тех, кто всё это и предлагает, имея влияние в обществе, то есть чиновников. Хочется напомнить о тех словах, которые произнес, характеризуя работу чиновников тот, чей памятник вызвал возмущение нынешнего спокойствия: «Неудержимое раздутие штатов, возникновение все новых и новых аппаратов, чудовищная бюрократизация всякого дела – горы бумаг и сотни тысяч писак; захваты больших зданий и помещений; автомобильная эпидемия; миллионы излишеств. Это легальное кормление и пожирание госимущества – этой саранчой. В придачу к этому неслыханное, бесстыдное взяточничество, хищения…».
Комментировать не буду – и так всё понятно.
А что, может и впрямь сойдет возвращённый «каменный гость» с постамента и кое-кому – как даст… понять, что надо бы жить поскромнее, а то, не ровен час, низы не захотят жить по-старому, а верхи – не смогут по-новому.
Безусловно, если сравнить, то личность такого масштаба и целостности, как основатель и глава ВЧК, делает нынешних лидеров если не розовыми, то уж точно, серыми слониками, а оппозицию в лице Алексея Навального просто посмешищем. Впрочем, объективности ради замечу, что и время сегодня другое: нет враждебных вихрей и роковых боев, а потому и нет сынов, готовых с честью, а главное, безвозмездно отдавать себя высоким идеям. Дело в том, что за тридцать лет перестройки в России так и не появилось ни одной скрепы или же опоры, хоть как-то обозначивших для потомков национальную гордость и патриотический дух, а это скверно. Потому и тянет неосоветистов, пока есть время, оглянуться назад и подумать о возврате уважения к тем, а в нашем случае – к тому, кто, по крайней мере, честно и по совести занимался беспризорными детьми. Напомню, что на тот момент по официальным данным около 7 000 000 детей являлись таковыми. Представляете масштабы этой работы? Если сегодняшняя мерседешная Россия не может найти денег для нескольких тысяч тяжело больных детишек, то каково было в те годы-то, а? Так что, Феликс Эдмундович,
