спину.
В комнате повисло тяжелое молчание. Анри потянул шпагу из ножен. Кадык прокатился по морщинистой шее барона, но глаз он не поднял.
Анри вдруг улыбнулся. Отпустил шпагу. Я вновь начала дышать.
– Ну что вы, дорогой крестный, – склонился в поклоне Анри. – Я не смею противиться вашей воле. Но предать друзей, предать патрона – я тоже не могу.
– Вы должны поехать к Ришелье и всё ему рассказать.
– Всё? – хмыкнул Анри.
Валансе обвел взглядом комнату, задержавшись на разложенной колоде. Кажется, его решимость пошла на спад. Он подошел к столу и собрал в стопку Суассона, д’Эпернона, Вандома-старшего и Вандома-младшего. Герцога Рогана. Помешкав, присоединил к ним пиковый туз – Гастона.
– Вы не назовете никаких имен, – наконец поднял он голову. – Вы никого не предадите. Вы скажете кардиналу, что вам стало известно о некоем заговоре. О том, что кто-то…
– Кто-то, – подхватил Анри, – без имен!
– До вас дошли слухи, что кто-то собирается лишить его высокопреосвященство жизни, – продолжил Валансе. – Я со своей стороны поручусь, что ваши помыслы направлены только на предотвращение богопротивного деяния. Если покушение сорвется – Ришелье будет перед вами в долгу. А если состоится – вы не назвали никаких имен, принцу Гастону не в чем вас упрекнуть.
– Покушение… – начал было Анри, но барон прервал его:
– Довольно! Я ничего не хочу слушать! Мы немедленно отправляемся на виллу Флери!
– Хорошо, дорогой крестный, я рад, что вы наставили меня на путь истинный, – кивнул Анри. – Я лишь попрощаюсь с матушкой.
Но до спальни мадам он не дошел – его перехватила я.
– Вы все слышали? – он отпрянул от меня, чуть не налетев. В лице его не было гнева – и я решилась.
– Я все слышала! – вцепившись в его рукав, зашептала я. – Вы хотите освободить Ла-Рошель? Пожалуйста, возьмите меня в заговор!
Он нахмурился:
– Николь, – быстро обернувшись на двери, которые он, к счастью, успел закрыть, он мягко сказал:
– Ваш порыв достоин похвалы, но… Вам лучше забыть разговор, свидетелем которого вы стали, – для вашей безопасности.
– Но ведь вам грозит опасность, Анри! – я впервые назвала его по имени, но я плохо понимала, что говорю – лишь сжимала его руку. – Я пойду с вами куда угодно!
В его лице что-то дрогнуло, брови поползли вверх, он накрыл мою ладонь своей и покачал головой:
– Ах, а ведь свой человек мне бы сейчас не помешал! Я никогда не был в логове кардинала, и еще одна пара глаз и ушей пришлась бы очень кстати…
– Так возьмите меня с собой!
– Ришелье – духовное лицо, его дом закрыт для женщин. Он даже женской прислуги не держит.
– Я сейчас! Подождите, умоляю! – я едва не заорала эти слова на весь дом, сраженная возникшей идеей. – Я сейчас вернусь!
Чердачная лестница даже не скрипнула –
