выходил из своего кабинета, быстро переводила взгляд в окно, делая скучающий вид. Когда Максимиллиан встречал ее, что было довольно часто, она порой пыталась по-детски неумело кокетничать и задирать его, что порой перерастало в шуточную перепалку. Максимиллиану казалось это забавным, в определенном смысле он относился к ней как к младшей сестре. Ему тогда было двадцать пять, а ей – четырнадцать. Девочки-подростки часто влюбляются в тех, кто кажется им взрослым и уверенным.
Тогда Нела даже не пыталась оценивать деятельность отца с моральной точки зрения. Конечно, это можно было бы списать на возраст… Но как же резко все переменилось. Теперь Нела ненавидит и дорогого папочку, и самого Максимиллиана, и отчаянно протестует вместе со своими скучающими дружками. Наивное создание.
– Я прослежу за тем, чтобы на телевещании доработали охранную систему, – наконец сказал Максимиллиан, прерывая долгую неловкую паузу. – Может быть, стоит сделать опровержение?
Корнелий поморщился и поднял руку:
– Вот уж не стоит. Пусть центральное телевидение этим займется. Пустим в СМИ анонс новых продуктов. Планировалось позднее, но… Людям будет что обсудить. Эту неловкость мы забудем. И они забудут. Им выгодно забыть, – Корнелий вяло усмехнулся.
Максимиллиан взглянул на него:
– Но разумно ли будет оставить это без ответа? Это что, право на так называемую свободу слова?
– Свобода слова изжила себя в то время, когда ее стало слишком много, – Корнелий пожал плечами. – Люди устают от хаоса. На самом деле, им нужна одна единственная точка зрения, которая будет устраивать большинство.
Максимиллиан кивнул и задумчиво проговорил:
– Если свобода слова нужна лишь тем, кто не в состоянии ее отстоять, то нам беспокоиться не о чем.
Корнелий внимательно посмотрел на него и отвернулся к окну.
За этим окном никогда не было темно, свет окон, ночных фонарей и неоновых небоскребов делал ночи какими-то дымчато-розоватыми, а под этим прозрачным небом стоял несмолкающий гул и сверкали яркие вывески. Рассвет еще не скоро. А когда он придет, все станет еще сложнее.
Максимиллиан в очередной раз сделал вид, что ничего не заметил, переведя взгляд на аровану. Прекрасное создание. Безупречное в своей неестественности, безупречное по праву рождения. Он, Максимиллиан, любил все безупречное. Цельное. Настоящее. Лжи хватало и во всем, что его окружало.
– Совет директоров завтра в двенадцать, – наконец сказал Корнелий. – До этого времени вы должны представить отчет о принятых мерах.
Максимиллиан кивнул:
– Конечно, сэр. Сегодня ночью не только нам не придется спать.
Корнелий медленно повернулся к нему и, посмотрев ему в глаза, тихо проговорил:
– Учитывая деликатность ситуации, вы же понимаете, что отчет должен содержать… , –
