потянул. Она почти упала на сухую твёрдую землю под стеной дома.
В доме топали тяжёлые башмаки, громко разговаривали люди.
– И окна распахнуты! – сказали у Маруси и Гриши над головой.
– Да, видать, сквозняком распахнуло, товарищ капитан. А может, и были открыты, жарынь какая стоит, спасу нет. Да вы не беспокойтесь за окна, никто сюда не полезет, что вы! Деревенские все покойников до ужаса боятся!
– Да где тут у тебя деревенские, когда все до единого дачники?!
– Тоже верно, товарищ капитан.
– Ну, докладывай, что ли.
– В девять ноль-ноль без малого я постучал в дверь. Мне никто не ответил, я зашёл, и вот тебе пожалуйста.
В доме продолжали ходить. Защёлкал фотоаппарат.
– А чего тебя понесло сюда в девять ноль-ноль без малого?
– Жалоба поступила! От гражданки Александровой Лидии Витальевны. Покойник, то есть Валерий Петрович Сыркин, по её словам, обстрелял её племянницу из дробовика.
– Подтвердилось?
– Так точно. Стреляли в них. Лампочку разбитую и дробь я изъял при понятых.
Не было никаких понятых, под стеной подумала Маруся. Придумал ты понятых, Илья Семёныч! Но мы с тётей тебя не выдадим!
– Дробовик – вот он, я и без всякой экспертизы вам скажу, товарищ капитан, что из него стрельнули не позднее вчерашнего вечера!
– Так, может, эта твоя Лидия Витальевна или племянница её и долбанули потерпевшего по черепушке-то? Со страху?
Маруся стиснула Гришину руку.
– Никак нет, такое невозможно, – твёрдо ответил Илья Семёнович. – Их там в доме трое человек, они после стрельбы заперлись на все замки и всю ночь глаз не сомкнули. Сама Лидия Витальевна – человек исключительно положительный, племянница в университете преподает и вообще – девушка-ромашка, никаких тебе вредных привычек, кавалеров подозрительных, никаких шумных компаний, мухи не обидит!
Маруся слушала, и ей было стыдно, что Гриша тоже это слышит.
– А третий кто? Ты сказал, их в доме трое вроде.
– Бывший сосед ихний. Академика Яхонтова внучок. Яхонтовы участок уж лет десять как продали, а внучок приехал бывших соседей навестить, то есть Лиду и племянницу её. Мне так Лида объяснила. Они, видать, и в городе дружат, а может, и соседствуют.
– То есть обстрелянные не при делах, получается?
– По моему мнению, нет. Не при делах. А потерпевший был мужик вздорный, характером вредный. Крови многим поперепортил. Жена его и та раз в год по обещанию наведывалась.
– Гош, ты снимаешь?
– Ясное дело, товарищ капитан, – бодро ответил невидимый Гоша.
– А орудие убийства где?
– А вот тут загвоздка, товарищ капитан. Нету его.
– Как?! Убийца с собой забрал, что ли?
– Выходит, забрал.
– Марат Яковлевич, чем его шарахнули?
Возникла некоторая пауза, а потом заговорил язвительный и отчётливый голос:
