только плечами пожал:
– Не удивлюсь. Примерил на себя личину и не мог отказаться, так увлекся. Да все без толку. Одни разговоры, а если касаемо результатов, то, по моему мнению, их не было вовсе. Господину полковнику терпения хватит ненадолго.
Настал момент, когда надо было коснуться главного. Коснуться осторожно.
– В последнее время Квицинский приблизился к некому важному спиритическому открытию, – сказал Ванзаров, наблюдая за реакцией Мочалова. Тот ничем не показал, что чиновник полиции вторгся на запретную территорию.
– Был слух между нашими, – ответил он, раскрывая страшную тайну: оказывается, в охранке болтают языками почище любого чиновного присутствия, особенно когда не имеется точных фактов. – Вроде напал он на след какого-то аппарата, при помощи которого можно сильно мутить голову.
– Что за аппарат?
– Не имею понятия. Квицинский как-то обмолвился, что изобретение некого петербургского чудака. Думаю, толку от него, как от спиритического сеанса. Да только господин полковник так загорелся, что места себе не находил.
Похвальное здравомыслие ротмистра следовало отметить. Вино кончилось, а заказать еще бутылку Ванзаров поленился.
– У вас, Николай Илларионович, острый и беспощадный ум, – ограничился он комплиментом.
В охранке Мочалову все больше приходилось работать кулаками. Такие слова пришлись ему по сердцу, он расцвел застенчивой девицей.
– Если бы господин полковник слушал не только Квицинского… – с искренним сожалением проговорил он. – Столько времени зря потеряли…
– Кто мог Леонида Антоновича столкнуть в канал?
Не заметив резкого перехода, ротмистр выразил глубочайшее непонимание.
– Удивляюсь… Леонид был не борцовского сложения, но за себя постоять мог… Заморочили ему голову сильно.
– Спириты?
– А кто же еще.
– Зачем было убивать его?
– Вот этого в толк не возьму, – честно признался Мочалов. – Хоть и не были с ним в товарищах, но жалко.
– Почему Квицинский не носил при себе оружия?
Вопрос отчего-то сильно повеселил ротмистра.
– Забавная история случилась, – сказал он. – С год назад нагрянули мы в кружок. Ничего существенного, так, интеллигентская болтовня. Леонид был с нами. Полиция окружила помещение, мы вошли. Тут у него нервишки сдали, непривычен он к практической работе, как закричит: «Ни с места! Руки вверх!» – ну и пальнул для острастки. Рука оружием не тренирована, дернулась на отдаче. Пуля шальная попала одному кружковцу в грудь. И сразу наповал.
– Господин полковник запретил ему прикасаться к оружию.
– Именно так. – Мочалов вздохнул. – Был бы при нем револьвер, может, остался бы жив… Да что теперь сожалеть… Жена вот у него молодая. Красавица. Не знает, что уже вдова, бедная. Сами съездите к ней с тяжелым известием?
