них, и…
Радеть начали с православных песнопений, которые постепенно сменились скопческими стихами. Пение скопцов было слаженным, стройным и вместе с тем простым и трогательным. Вскоре поющие заметно оживились и перешли на распевцы. В это время несколько человек вышли на середину горницы и под такт скороговорчатых распевцев начали кружиться всё быстрее и быстрее, так, что рубахи их надулись и шумели, как паруса.
Прокопий Силыч приподнял голову и поманил стоявшего рядом Макара пальцем.
– Я слушаю, кормчий? – прошептал тот, склонившись.
– Ты только погляди, – сказал старец. – Всегда наглядеться не могу, как голуби мои радеют.
– Сейчас стенкой встанут, и я пойду, – вздохнул Макар. – У меня уже ноги сами собой пляшут. Я…
– Давай на крыльцо выйдем, Макарка, – остановил его порыв Прокопий Силыч. – Радения ещё долго длиться будут, и мы поспеем присоединиться к голубям нашим.
Они вышли на крыльцо. Ярко светила луна, и сотни звёзд устилали небо.
– Благодать-то какая! – прошептал восторженно Прокопий Силыч. – Не ночь, а лепота! Почему люди привыкли считать, что именно ночь потворствует разгулу нечистой силы?
– Не знаю, что сказать вам на это, Прокопий Силыч, – вздохнул Макар. – Я человек маленький и умом супротив вас убогий. Мне благостно жить так, как вы нам указываете, кормчий!
– Ты давай завершай все свои дела в деревне, – сказал старец, подняв вверх лицо и глядя в небеса. – Скот под нож пускай, мясо распродавай и избу на продажу выставляй. Ты мне сейчас здесь, на корабле, нужнее, Макарка.
– Как это? – опешил Макар. – Вы предлагаете…
– Ты слышал, что я сказал, и не надо переспрашивать, – прервал его на полуслове Прокопий Силыч. – Без дела не останешься, не пужайся. Мне сейчас очень верный человек нужон, да такой, на какового я бы смог всецело положиться.
– Ну-у-у… на меня вы всегда можете положиться, – взволнованно заговорил Макар. – Вы же меня не один год знаете, Прокопий Силыч.
– Положиться могу, но-о-о… Не взыщи, голубь ты мой, но не всегда, – ответил двусмысленно старец. – Я вот просил тебя Звонарёва ко мне привести, но до сего дня я его не вижу. А именно сегодня этот человек в самый раз пришёлся бы. У меня есть виды на него и его уродство далеко идущие.
– Да искал я его так, что с ног сбился, Прокопий Силыч? – поспешил оправдаться Макар. – А он будто в воду канул. Ни у хлыстов в Зубчаниновке не объявлялся, ни дома его нет.
– А где он? – вздохнул старец. – На небеса вознёсся или в ад канул, не оставив о себе на земле никаких вестей?
– Нашёл я его, в больнице он помирает, – хмыкнул Макар. – Вот сегодня как раз, после радений, я и собирался поставить вас в известность, где он.
– А почему сразу не рассказал о нём, когда на радения прибыл? – с укором поинтересовался старец. – Я же тебе говорил, что очень
