style="font-size:15px;"> – Черт! Ты меня разыгрываешь! – Симкин попытался улыбнуться.
– Честное слово, – сказал я. – Как бы то ни было, сейчас мимо пронесут поднос с инструментами. Увидите сами.
Он уставился на девушку, которая уносила ужасные приспособления, и побледнел.
– Иди ты! А что?.. Что еще он сделал?
Я подержался за челюсть.
Еще он сделал такое, чего я раньше не видел. Он сделал в челюсти такую дыру, что пришлось накладывать швы.
Симкин решительно замотал головой.
– Нет, я не верю! Я не верю тебе!
– Что же, – сказал я, – а что вы скажете про это?
Я наклонился к нему и оттянул губу, чтобы показать в непосредственной близи огромную дыру и кровавые концы швов, торчащие из раны.
Он отшатнулся от меня, его губы затряслись, а глаза расширились.
– Боже, – застонал он. – О боже!
Тут из-за двери выглянула девушка и крикнула:
– Младший пилот Симкин!
Он подпрыгнул, как будто его ударил электрический разряд. Затем, понурив голову, зашаркал в кабинет. В двери он оглянулся, с отчаянием поглядел на меня, и больше я его не видел.
Этот опыт усилил мой ужас перед предстоящими мне пятью пломбами. Но мои страхи оказались напрасными, это были просто вполне тривиальные манипуляции, которые безболезненно и эффективно выполнили стоматологи Королевских ВВС, сильно отличавшиеся от мясника.
И уже после многих лет, как закончилась война, человек из четвертого кабинета протянул ко мне свою длинную руку из прошлого. Я стал чувствовать что-то странное во рту и отправился к мистеру Гроверу, который сделал мне рентген челюсти и показал милую картину того рокового корня, который оставался сидеть на своем месте, несмотря на молоток и долото. Он удалил его, и сага получила свое окончание.
Мясник оставил по себе яркую память, поскольку, мало того что он подверг меня такому испытанию, он постоянно напоминал о себе опасным болтанием чубука трубки, который я никак не мог зафиксировать в бесполезной дыре между зубами.
Но все-таки небольшое утешение я в этом нашел. Покидая кабинет номер четыре, я подыскал слова, которые принесли мне некоторое удовлетворение. Я обернулся и обратился к великану, который готовился принять очередную жертву.
– Кстати, – сказал я, – а ведь я выбил столько зубов именно таким способом, как вы только что.
Он повернулся и уставился на меня.
– В самом деле? Вы что, стоматолог?
– Нет, – ответил я через плечо. – Я коновал.
Редкостная пара
Женщины нравятся мне больше, чем мужчины.
Нет-нет, ничего дурного о мужчинах я сказать не хочу – как-никак я ведь тоже мужчина, – но только слишком уж много их было в ВВС. В буквальном смысле тысячи и тысячи их толкались, орали, ругались, и скрыться от них было некуда. Некоторые стали моими друзьями, и дружба эта продолжается
