запрещено! Вернитесь на место! Так, это последняя капля: немедленно к директору! Завтра родителей в школу! Хулиган!
Не обращая внимания на ее крики, я взвесил в руке стул с железными ножками. Тяжелый. Как раз то, что нужно. Дрожащая от возмущения учительница подошла очень близко, нависая сверху. Я почувствовал ее зловонное дыхание и окончательно убедился: происходящее нереально.
Крутанувшись на пятках, я запустил ей стулом в лицо. Ножка с чавкающим звуком смяла висок. Однако женщина не умерла, а разлетелась на осколки, будто фигура изо льда. Минус одна иллюзия. Причем исчезновение преподавателя заметил только я, остальные дети восприняли все как должное.
Мне крайне повезло с локацией. Школа не вызывала у меня никаких чувств, кроме легкой скуки. Я учился средне, особо не напрягаясь. Много читал на уроках и почти не общался со сверстниками. Уже в те годы реальность казалась мне слишком серой и пресной, чтобы реагировать на придирки учителей. Или становиться объектом травли. Но, как и любой ученик, я знал, что это такое. Девочка у доски всхлипнула, а школьники начали показывать на нее пальцами и громко смеяться.
– Бога ради, Наташа! Сколько же у тебя тараканов в голове?
Мои слова потонули в общем шуме. Плевать, теряю время. Я начал с ближайшего мальчика у окна. Воткнул ему ручку в глаз и повернул, засаживая поглубже в мозг. Он повторил финт учительницы, расколовшись на кусочки. Убивая одно дитя за другим, я подумал, что не испытываю никаких эмоций. Разумеется, они не настоящие, но ощущения вполне натуральны. Неужели смерть ребенка больше для меня ничего не значит? Когда я стал таким бездушным?
Я прекрасно знал ответ.
Павел. Парнишка был мне как сын. Со своими целями, которые теперь абсолютно не важны. Не поеду же я завоевывать Мистера Олимпию вместо него. Его гибель что-то надломила во мне. Вспоминая вкус чужой мечты, я не заметил, как уничтожил всех детей. Они не сопротивлялись. Даже девочка у доски покорно приняла смертельный удар, разлетевшись осколками.
– Эм, что дальше?
Живых в классе не осталось, но воспоминание не закончилось. Если есть мысль, значит, ее кто-то думает. Наташа все еще жива! Часы равнодушно тикали задом наперед. Заметавшись по классу, я открывал шкафы, срывал портреты бородатых ученых, выкинул в окно раздражающие часы и перевернул учительский стол. Меня начала охватывать паника.
– Где ты?
Так, надо успокоиться, это просто игра. Небольшая проверка интеллекта. Наташа не могла обойти правила: она где-то здесь. Может, в облике крысы или чего-то подобного. Плюхнувшись в учительское кресло, я снова осмотрел разгромленную комнату. Надо искать лишний предмет, не вписывающийся в обстановку. Может, сломать всю мебель? Точно, мебель! С чего я взял, что Наташа обратится в человека?
Ассоциировать себя с предметом интерьера! Думал, меня уже не удивить вывертами чужого подсознания. Мне стало ее почти жаль. До тех пор, пока я понял, что не могу встать. Мои детские ручки намертво
