ько они вплетены в общие связи жизни? Каковы их мечты? Кто поможет им достичь своих целей?
Книга составлена из рассказов, а также – зарисовок, заметок и миниатюр. Раздел «Из папки с вырезками» – художественные размышления, воспоминания. «Городские сюжеты» – ощущения, взгляды, cтоп – кадры городских улиц. Такая мозаика призвана, по мысли автора, составить «картину» провинциального бытия…
И по форме рассказы разные. Какой написан в духе пьесы, другой – как отрывок киносценария. Есть рассказ – рецензия, психологическая новелла, стилизация документа, компьютерная переписка, эротика (куда без нее?) Так, видимо, автору было интересней творить. Хотя, читать, наверно, – сложней.
А ниточки, связи в книге – чувствуются. Почти в каждом рассказе персонажу нужна помощь или он оказывает ее другому. Качество человеческих связей сегодняшнего времени и есть главное в книге. И в каждом рассказе – мысли, глаза людей. Образы эти, их озвученные или безмолвные просьбы, – сложены не искусственно. А – услышаны, прочувствованы. Пожелаем читателю того же.
Концерт
Как трудна порой бывает жизнь! Уже несколько дней Живков промучился у постели больного сына. Сколько раз он просиживал в духоте квартиры, встречал врачей, готовил лекарства, от которых его охватывала тоска. И все эти дни, проведенные как в тумане, ему казалось, будто кто-то руководит им, подталкивает, и он, словно привязанный за веревочки, исполняет чужую волю.
В последнее время Живков уверился, – судьба его не сложилась. Ушли мечты о карьере, серьезной учебе. Были мечты и поменьше, но и они, едва вспыхнув, остались позади огоньками прошлого…
Уныло Живков оглядывает комнату. Вот кресло, на котором он любил сидеть после шумной, изматывающей работы. Обычное кресло, какие выпускают тысячами, а потом ставят у таких же одинаковых телевизоров. Здесь он отдыхал от грохота станков. Порой он засыпал в кресле, забывая выключить телевизор.
Он и сам не заметил, как оказался на улице, между панелями серых домов. Мутное небо опустилось на плечи. Снег, подхваченный ветром у земли, врывался под воротник, колол щеки. Как, какими судьбами, он оказался в краю, где так мало солнца над головой? Кто же во всем виноват?
В глубине души Живков чувствовал, – болезнь сына лишь одна из причин его неудач. Просто там, в прошлом, он сам утратил порывы и желания, а с ними и полноту жизни.
Живков шел, охваченный тяжелыми мыслями, не разбирая дороги. Метель то усиливалась, то внезапно стихала, надвигая на него углы домов. Ему вспомнилась лекторша, выступавшая у них в цеху и ее слова: «Счастье человека – в нем самом. Только он творец своей жизни!» Ему хотелось крикнуть тогда: – Неправда! У вас все было! Деньги, время, учитель, наконец! Да, тот самый учитель и друг, которого он так и не встретил в своей жизни. Все сам, все своим умом!
Продрогший, осыпанный снегом, Живков остановился у здания, на котором ветер трепал афишу. Размытыми буквами его звала на концерт приезжая группа. Лицо музыканта с афиши показалось ему знакомым. Справа чернело окошко кассы.
– Концерт! – презрительно думал он, усаживаясь в кресло. – Опять кто-нибудь из «этих»… Какое им дело до него, Живкова! Уже сидя и чувствуя, как отогреваются пальцы, он забеспокоился. Человек пятнадцать сидели темными фигурами в креслах. Живков не знал никого из них, но чувствовал свое родство с ними. Напряженно проводил он взглядом по сцене. Вокруг лежали и стояли инструменты, а рядом – черные ящики аппаратуры. На одном из ящиков откололся угол, на другом – пузырилась обшивка.
Музыканты стояли, спокойно настраивая инструменты. Казалось, их не волнует, сколько зрителей в зале. Но они чувствовали людей. Живков это понял, когда один из них улыбнулся ободряюще в зал, и его обвитый блестящими трубками инструмент покачнулся и замер.
Живков все разглядывал музыкантов. Они казались ему неяркими, будничными, не похожими на артистов. Но почему-то захотелось верить им…
Он так и не дождался начала музыки. Понял, что она уже звучит в нем. Какая-то нота, похожая на дыхание ветра, охватила его. Постепенно звук нарастал, в него вплетались другие звуки, полутона, пробуя себя в странной гармонии. Все походило на слабую метель, окружившую вглядывающегося в нее человека. Незаметно погас в зале свет, и теперь музыканты виднелись сумрачными тенями. Неслышно выводил мелодию скрипач, увлеченно взмахивал барабанщик…
Живков вдруг увидел себя маленького, стоящего рядом с матерью и помогающего ей на кухне. Мальчик стоял, склонив голову набок и выставив живот – следствие перенесенной болезни. Потом он увидел школьника, задумчиво слушающего музыку у зеленого глазка радиоприемника. Толстая учительница зачем-то кричит на него. Сколько их было одноклассников, учителей… Он так и не встретил «своего» учителя. Только однажды, когда ему удалось какое-то задание, учительница
