первую очередь он попросил меня рассказать о том, что меня привело в Ереван. Я поведал ему обо всем в подробностях. Он ни разу меня не прервал.
– На тебя пожаловались? – спросил он, когда я закончил.
– Да.
– Кто?
– Все.
– Даже те, кому ты помог?
– Они в первую очередь.
– К сожалению, так обычно и бывает. Дедушку своего помнишь?
– Не особенно.
– Сколько тебе было, когда его не стало?
– Пять.
– Имя твоего отца Отар?
– Нодар.
– Да, – с сожалением покачал он головой. – В последнее время я замечаю некоторые признаки склероза, – произнес он на далеком от совершенства грузинском, с армянским акцентом.
– Вам моя бабушка позвонила, да?
– Да, Манана попросила, чтобы я тебя встретил. Дорога была трудной?
– Нет, – почему-то солгал я. Наверное, неловко было жаловаться такому человеку.
– Ладно уж, не болтай. Юрка сказал, что пришлось даже тащить тебя на спине.
– Да… возможно… – промолвил я растерянно и опустил голову.
– Ладно, не бери в голову. Мне надо съездить на Севан, на встречу. Вечером вернусь.
Мне очень хотелось поехать с ним и попробовать севанскую рыбу ишхан, но он не предложил, и я не стал навязываться.
Дни быстро сменяли друг друга. Соскучиться с Хореном было невозможно. Он рассказывал мне о таких интересных вещах, что впору было вооружиться блокнотом для записей и авторучкой.
Как-то мы с ним прогуливались по улице Туманяна, и неожиданно он слегка сдавил мне локоть:
– Ты знаешь что-нибудь об армянском искусстве?
– Ну да.
– На какой мы улице, знаешь?
– Знаю.
– Ну?
– Ованеса Туманяна.
– А кто он был, знаешь? – задал он мне вопрос, будучи уверенным, что я не смогу на него ответить.
– Представьте, я знаком с его творчеством.
– Что ты читал?
– Поэмы.
– Какие?
– «Взятие Тмогвской крепости» и «Маро».
Хорен явно не ожидал такого ответа. Он знал, что я прочитал пару книжек, но едва ли предполагал, что я стану перечислять баллады и поэмы Туманяна. А чтобы произвести еще большее впечатление, я решил не ограничиваться Туманяном и взялся за Сарояна.
Параллельно я выяснил, что он не читал «Приключения Весли Джексона» Уильяма Сарояна, и с наслаждением садиста стал давить на эту мозоль:
– Я без ума от Сарояна, а вы?
– Я тоже, – отвечал он неуверенно.
– А что именно вам у него нравится?
– Всё, – он словно находился на допросе в прокуратуре и настаивал на первом показании.
– А все-таки?
– А ты читал Гурджиева? –
