target="_blank" rel="nofollow" href="#i_013.jpg"/>Фото 10 и 11. Современный вид Церкви Святой Троицы в Лиепае и хранящихся в ней венчальных корон (2009 г.)
Константин Федорович в «Истории моей жизни» вспоминал: «С еще одним старшим унтер-офицером я стал посещать тайные собрания у сапожника-еврея на Московской улице (в Риге). Там получал нелегальную литературу, которую я привозил в Либаву и потом разбрасывал по плацу и по двору. Читал ее своим ребятам в роте. Когда привозил, то всю литературу относил на квартиру к своей будущей жене Фрейс, проживавшей на улице Межевая (в Либаве). Затем по частям брал эту литературу с собой в роту».
Об этом эпизоде жизни Константина и Елизаветы Бурутиных подробно описано в книге Кондратьева Н.Д. «Гори, мое сердце», изданной Латвийским государственным издательством (г. Рига) в 1961 году тиражом в 5000 экземпляров. Повествуя о том, как сложно было Военному совету этой подпольной революционной организации наладить агитационную работу среди военнослужащих частей Рижского гарнизона, автор пишет: «Руководителю организации И.К. Гамбургу (партийная кличка «Кирилл») удалось сблизиться с отдельными военнослужащими гарнизона. Один из них – старший унтер-офицер 13-й роты 178-го пехотного Венденского полка Константин Бурутин оказался полезным человеком для всей подпольной организации. По служебным делам он часто бывал в Риге (его полк стоял в Либаве). По поручению Гамбурга, смелый и осторожный Константин Бурутин посещал в Риге явочную квартиру, где получал нелегальную литературу. Затем листовки, газеты и брошюры (о земле, о царе, о войне и т.д.) он оставлял у своей невесты Левизы Фрейс, проживающей в Либаве на Межевой улице.
Отсюда революционная литература тайно переправлялась в казармы к солдатам».
Для потомков бабушки Лизы, тех, кто ее лично знал, имя «Левиза» в книге звучит неожиданно. Все ее называли Лизой, а официально – Елизаветой. Но никто из нас не видел ее метрик.
Известно, что писатель Н.Д. Кондратьев специально задавался вопросом об имени жены Константина Федоровича. В январе 1961 года писатель разыскал К.Ф. Бурутина в Липецкой области, отправил ему письмо в районный центр Усмань, в котором тот жил. Н.Д. Кондратьев просил его, как «активного участника большевистского подполья», поделиться своими воспоминаниями. Один из вопросов так и звучал: «Как зовут Вашу жену? Какова дальнейшая судьба семьи Фрейс?».
Спустя столетие, не представляется возможным выяснить, что побудило Константина Бурутина, успешно продвигавшегося по ступеням военной службы, примкнуть к подпольной революционной организации. Возможно, на него оказали влияние хорошее знание тягот крестьянской жизни и обостренное чувство социальной справедливости. Так, в Ярославском областном архиве хранится «Дело по прошению крестьян дер. Добрынино, временно обязанных помещику князю Владимиру Васильевичу Вяземскому, о понижении оброка и рассрочки оброчной недоимки на три года (1863 – 1867)». В Деле крестьяне (среди которых Тимофей Бурутин) жалуются на непомерность установленного душевого
