Альфред вспоминает, с его лица слетает суровая маска. И понимаю, что за эти мгновения искренности его и люблю. "Вы в Афгане тоже пили?". Шеф многозначительно поднимает подбородок: "там сухой закон". Однажды рассказывал, как мылся в душе и услышал из соседней кабинки любовь двух местных мужиков. Я смеялась и не могла остановиться.
Впрочем, дверь в его сердце мигом закрывается, лишь заходит речь о работе. Допили, передо мной снова робот: короткая стрижка "под горшок", бьющие равнодушием глаза. "Тебе надо поработать с бизнесменом. Немец, 60 лет, как раз тебе по возрасту". Причём здесь мой возраст? Командир это не со зла. Знаю, что не хотел обидеть, а всё же в душе осталась горчинка.
Немец открывает магазин янтарных изделий, и Альфред придумал, как я познакомлюсь. Предложу директору нашего салона продавать колечки и серьги у немца. Почему бы и нет? Как директор согласится, пойду к немцу на переговоры. А там и дальше зацеплюсь: раз на носу открытие магазина, предложу немцу его украсить: шарики, ленточки, конфети. Мол, через фирму – дорого, а мы с подругой Ляной украсим всего за 30 евро. Альфред – гений!
Янтарный магазин будет на улице Конституции, в торговом центре на втором этаже. Шеф сказал для начала туда заглянуть, якобы случайно. А дальше – как обычно: любовь-морковь и сладкие встречи. "У него в Германии фирма. Нужен максимум информации, – объясняет Альфред. – Кто партнёры, как устроена работа".
Спросил про Сашу "Трубачёва", но там пока глухо. И вроде нет моей вины, что русский лезет в бутылку, а всё равно в воздухе немой альфредовский укор. Но нельзя быть командиру таким строгим, его усталая душа жаждет тепла. В комнате сел на диван, я перед ним на стульчике:
– Хочу посоветоваться.
– Слушаю, Миляна.
– Может, для Трубачёва надену красные трусики?
В его лице чуть заметное удивление, смешанное с весельем.
– Чуть-чуть ножки раздвину, а под платьицем трусики, красная полосочка. Как думаешь, он возбудится?
– Должен. – Шеф готов засмеяться.
– Помнишь украинца?
– Было дело.
– Я ножки чуть-чуть раздвинула, он белые трусики увидел и возбудился.
Мои ляжечки вдруг совершают лёгкое движение, как непослушные козочки, но вмиг возвращаются обратно к хозяйке. "Возбудился, а потом я на него села. Я села". Альфред вперился в меня стальным немигающим взглядом. "Яички ему потрогала, с обратной стороны, это очень чувствительно. Я русскому тоже потрогаю. Как думаешь, поможет?".
Альфред хватает меня под мышки, и, обдав частым горячим дыханием, толкает на диван. Жёстко прикажи покорному капралу, командир! Я служу в сексуальной роте, где маршируют голыми! "Есть" разодрать себя напополам! По Уставу, ноги должны быть раскинуты широко! Сгибание колен карается изнасилованием! Учи меня! Учи! Учи! Учи! Учи! Учи!
29 июня, пятница
Написала
