и земли. К тому же он пользовался жёсткими мерами в борьбе с конкурентами и его боялись в округе. Он наладил производство соков и джемов, а также изготовление консервов и полуфабрикатов с фасолью и с мясом, которые продавались по всей стране и даже шли на экспорт.
Из-за чёртового мяса всё и началось…
Глава 2. Орлиное Гнездо
Акджан сидела у зеркала и медленно расчёсывала волосы. Если бы захотела, она могла бы сесть на них – такими они были длинными. В детдоме то и дело у кого-нибудь появлялись вши, и тогда всех их коротко стригли или брили. Но её очень жалела одна из поварих, которая подкармливала её все десять лет, она вычёсывала гнид железным гребнем. В итоге её роскошные тёмно-медные волосы остались при ней и теперь в распущенном виде щекотали её ноги под коленками.
Она ещё раз провела щёткой по волосам, встала и подошла к другому зеркалу, чтобы оглядеть себя во весь рост. От пяток до макушки все её сто шестьдесят пять сантиметров были ладно скроены и крепко сбиты. Ровный бронзовый загар почти скрыл от природы светлую кожу. Большие серые глаза смотрели спокойно и уверенно. Розовые губы редко улыбались, открывая белоснежные ровные зубы, не тронутые стоматологом. В маленькие круглые ушки были вставлены серьги с крупными бриллиантовыми каплями на золотых листочках. Крепкую круглую грудь подпирало облегающее длинное голубое платье с длинным рукавом. На ножках тридцать шестого размера – затейливое переплетение голубых и синих ремешков сандалий. На правой руке – золотой браслет, и колечко с такой же бриллиантовой каплей, как в ушах, на левой – золотые часы. Красивая обеспеченная двадцатипятилетняя молодая женщина. Оставшись довольной своим видом, она заплела и уложила волосы в высокую шишку, так что их длину было совсем не угадать, и покрыла голову дорогим шёлковым платком. Пора было ехать в мечеть.
Они с братом в первый же год в Стамбуле приняли ислам, потому что это давало дополнительные шансы для выживания. «Наш Бог от нас отвернулся, сестрёнка, а тут мы мало того, что не местные, так ещё и неверные. И месяца не протянем, если не будем как все». И они стали беглецами и ещё и отступниками. Худо-бедно выучили правила посещения мечети, основные обряды и праздники. И хотя в душе оставались русскими, но к Христу больше не обращались, а с Аллахом не пытались юлить, честно совершая намазы.
Хуже всего было с языком. «Тарабарщину», как они окрестили турецкий, выучить было сложно, тем более, вникая в тонкости фольклора и Корана. Они придумали легенду о польской прабабушке, чтобы оправдать лёгкий акцент и европейскую внешность. К счастью, брат был темноволосым – в мать. Он с первого дня разделил их обязанности. «Твоя работа в доме, а моя – на улице», – сказал он ей. Так и повелось. В Мармарисе он мотался по окрестным полям и садам, а она покупала дом, потом его обставляла, нанимала прислугу и окружала его заботой.
Так получилось, что вместе с домом они купили себе целое рыбацкое село,
