Мак, меня бы сейчас здесь не было. Поэтому я действую так, как считаю нужным. Рано или поздно, все встанет на свои места, а против воли он все равно не заставит тебя быть с ним, Кэндис. Ты же у меня свободолюбивое {создание, – я знаю, что он не имеет в виду ничего плохого, но меня неприятно передергивает от подобного обращения.} – Я вот в тебе уверен, – Джеймс говорит правильные вещи, бережно заправляя выбившуюся прядку моих волос за ухо. – Любовь – это выбор свободной и цельной личности, Кэн. А отношения – тяжелая работа обоих. У нас с тобой есть будущее, если мы оба захотим его создать. Почему я объясняю тебе? Человек, который давит на тебя, и относится к тебе, как к собственности, это не твой человек. Ты сама это понимаешь. И очень скоро все изменится, детка. Все будет хорошо. К тому же, ты уже знаешь, что Руфус завещал тебе нехилое состояние. Мои люди уже разбираются с документами и пустым хранилищем…
– Мне ничего не нужно, – отрицательно качаю головой, упираясь руками в его ключицы. – Мне ничего. От него. Не нужно.
– Перестань, Кэн. Это не от него, а от Руфуса. Деньги – это твое время, часть твоей свободы…
– Какая может быть свобода, когда законы в нашей стране таковы, что Карлайл может разрезать меня на кусочки, и будет иметь на это полное право, м? Сколько Бесправных девушек были рабынями для своих хозяев? Сколько бесправных мужчин сломалось, выполняя любую волю и прихоть хозяина? Мак может заявиться сюда прямо сейчас, и просто забрать меня в особняк Карлайлов, все! Даже если он убьет меня, его не накажут! Я не припомню, чтобы Элитов, которые доводили своих бесправных до смерти, ждало быть хоть какое-то наказание.
– Милая, тсс, успокойся. Мы найдем документы, Кэн. Не верю, что Руфус не хотел освободить тебя. Он тебя очень любил. Всегда задавался вопросом, почему он относится к своей дальней родственнице, как к дочери…
– А если это не так? Мак никогда не освободит меня! Что будет тогда? Ты сможешь как-то изменить это? – осторожно спрашиваю я, «прощупывая» почву, пытаясь прочитать в его взгляде, насколько искренни его намерения и способен ли он рискнуть всем ради меня.
– Смогу, Кэн. Я обещаю. Все может повернуться так, что никакая «вольная» тебе больше не понадобится. В моих руках наша страна, а у ног – весь мир. Неужели ты думаешь, что Карлайл для меня проблема? – Джек мягко проводит языком по моим губам, и пленит рот горячим поцелуем, да только я с трудом заставляю себя открыться, с внутренним сопротивлением впускаю его настойчивый язык внутрь.
В миг, когда пальцы Джека врезаются в мои бедра, и он прижимает меня к своей твердой эрекции, низ живота вновь пронзает острая боль. У меня такое чувство, словно мне загнали под кожу кинжал, и несколько раз прокрутили рукоятку. Я вскрикиваю, ощущая, как жжет из-за непролитых слез веки… но вся боль тут же проходит и забывается, стоит Джеймсу отстраниться и отпустить меня. Причем делает он это, не потому что я всхлипываю от боли и со мной что-то не так, а потому, что ему позвонили на носитель, и он тут же ушел в режим
